|
Оборона Крыма в 1941-42 годах
|
|
| Admin |
Дата: Воскресенье, 25.01.2015, 06:18 | Сообщение # 1 |
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Статус: Offline
|
Оборона Крыма в 1941-42 годах
В ходе военных действий на советско-германском фронте, на южном направлении, в начальном периоде войны советские войска отошли на 500-600 км, оставив Правобережную Украину и часть Левобережной Украины. К концу сентября немецкие войска захватили плацдарм на левом берегу Днепра, у Каховки и вышли к Перекопскому перешейку, Чонгарскому мосту и Арбатской стрелке. Крымский полуостров (полуостров Крым соединен с материком Перекопским и Геническим перешейками и отделен от материка Сивашом или "Гнилым морем" и омывается Черным и Азовским морями) оказался отрезанным от основных сил. Гитлер еще в августе 1941 года в адрес Главного Командования направил записку, в которой писал: "Из соображений политического характера крайне необходимо как можно быстрее выйти в районы, откуда Россия получает нефть, не только для того, чтобы лишить ее этой нефти, а прежде всего для того, чтобы дать Ирану надежду на возможность получения в ближайшее время помощи от немцев в случае сопротивления угрозам со стороны русских и англичан". Одна из кратчайших дорог на Кавказ вела через Крым. По плану Гитлера Крым должен был войти в состав третьего рейха, и заселен немцами, после очищения от людей заселявших его. Осенью 1941 года, на южном крыле советско-германского фронта, 11-я немецкая армия, силами двух корпусов продолжала преследование советских войск, потерпевших поражение на Днепре. В восточном направлении, силами 2-х корпусов, она подходила к рубежу Мелитополь-изгиб Днепра, южнее Запорожья, а 54-м корпусом подошла к Перекопскому перешейку. 3-я румынская армия находилась западнее Днепра. С 12 сентября командующим 11-й армией был назначен генерал-майор Э. Манштейн, наиболее талантливый немецкий военноначальник. Армия осуществляла наступление по двум направлениям, на Ростовском и Крымском. Манштейн так описывал участок фронта, которым ему предстояло руководить: "Участок фронта, командование которым было поручено мне, представлял собой южную оконечность Восточного фронта. Он охватывал в основном район Ногайской степи между нижним течением Буга, Черным и Азовским морями и изгибом Днепра южнее Запорожья, а также Крым". Перекопский перешеек, к которому подошли части 11-й армии, был единственным пригодным для наступления и имел в ширину 8 км и в длину 30 км. Перешеек пересекал, на всю ширину, древний "Татарский ров" имеющий глубину до 10-20 км, за ним были оборудованы 2 противотанковых рва, окопы, ложные позиции и долговременные оборонительные сооружения, установлены противотанковые надолбы. За Перекопским перешейком находился Ишуньский перешеек шириной 15 км, но наличие пяти крупных соленых озер, сужали его до 3-х - 4-х км. Еще одно припятствие представляла река Чатырлык протекавшая с востока на запад, южнее Ишуньских позиций.
Для взятия Крыма Манштейн принял решение создать группировку войск в составе: 54-го армейского корпуса, 3-й румынской армии и 49 горного корпуса, снятого с Ростовского направления, артиллерию РГК, инженерных войск и зенитной артиллерии.
Ставка Верховного Главнокомандования советской армии, понимая стратегическое значение Крыма, после разгрома Южного фронта создало Отдельную 51-ю армию, с правами фронта и оперативным подчинением ей Черноморского фронта. Командующим этой армией назначили генерал-полковника Ф.И. Кузнецова, задачей 51-й армии являлось:
- не допущение вторжения немецких войск в Крым на суше через Перекопский перешеек и Сиваш;
- воспрепятствование высадке немецких морских и воздушных десантов.
Армия имела в своем составе 4 стрелковые дивизии и 4-е кавалерийские дивизии, кроме этого было сформировано 4-е дивизии, из местных ополченцев.
Не определив наиболее вероятного направления наступления противника, на Перекопский перешеек, Кузнецов рассредоточил войска и организовал круговую оборону Крыма. Адмирал флота Советского Союза И.С. Исаков писал по этому поводу: "У немцев не было возможностей для высадки (тоннаж, прикрытие, поддержка с моря), даже если бы они смогли выделить в десант 2-3 дивизии... Но, как видно, все были заражены психозом десанта, причем морского". 24 сентября немецкие войска начали наступление на Перекопский перешеек и к 29 сентября захватили его. Советские войска отошли на Ишуньские позиции. Немецкие войска остановили наступление и возобновили его, после окружения советских войск под Бердичевым. С этого момента 11-й армии, была, была поставлена, единственная, задача - взятие Крыма. 18 октября немцы начали наступление на Ишуньские позиции и 20 октября заняли их. 28 октября немцы прорвали советскую оборону. 51-я особая армия отошла к Керчи, а Приморская армия, ранее участвовавшей в обороне Одессы, под командованием И.Е. Петрова отошла к Севастополю. В своем составе Приморская армия имела три артиллерийских полка (без одного дивизиона), два из них были приданы 51-й армии.
Прорвав последний рубеж обороны, на севере Крыма - Ишуньские укрепления немецкие войска выдвинулись по двум направлениям:
1) преследование частей 51-й армии, отступающих на Керченский полуостров;
2) вдоль западного побережья через Бахчисарай к Севастополю.
Севастополь являлся главной базой Черноморского флота СССР, Севастополь как военно-морская база, в предвоенное время готовился к обороне, береговая артиллерия в количестве одиннадцати батарей крупного и среднего калибра были готовы вести огонь по морским и береговым целям. Но для отражения наступления противника на Севастополь с суши, учитывая опыт Севастопольской обороны 19 века и второй мировой войны, необходимо было оборудовать оборонительные рубежи для круговой обороны. Севастополь первым принял удар врага, 22 июня 1941 в 3 часа 13 минут года в ночном небе появились немецкие самолеты, которые пытались заминировать Севастопольскую бухту, чтобы не дать возможности кораблям выйти в море и уничтожить их ударами авиации. Но немецкие самолеты были встречены плотным огнем зенитной артиллерии Черноморского флота, в результате чего задача ими была не выполнена. Северная бухта делит город на Южную и Северную сторону, вправо от Северной бухты отделяется Южная, а на противоположном ее берегу находится Корабельная сторона. С июля 1941 года для обороны Севастополя было оборудовано три линии обороны. Фронт обороны Севастополя, от Балаклавы до Бельбека, составлял 34 км.
Севастополь обороняли основные батареи береговой артиллерии:
- 30-я батарея, введена в строй в 1928 году. У советского командования получившая название Александера, а у немцев Максим Горький I", имела на вооружении две сухопутные орудийные башни калибром 305-мм обр. 1913-1915 гг. и толщиной брони свыше 200-мм, находилась в районе деревни Любимовка, в устье реки Бельбек. Батарею прикрывал батальон морской пехоты и минометная батарея; командный пункт оборудованный бронированными рубками боевой и дальномерной. Он располагался на глубине 37 метров под землей, где находился центральный пост с приборами управления огнем.
- 35-я батарея, введена в строй 1932 году имела такое же вооружение, как и 30-я батарея и находилась на мысе Херсонес, у немцев получила название Максим Горький II ".
Дальность стрельбы, обоих батарей, при стрельбе дистанционной гранатой (весом 471 кг.) оставляла 27 000 метров, при стрельбе осколочно-фугасным снарядом (весом 314 кг.) составляла 45 980 метров. Скорострельность 305-мм орудий - 2 выстрела в минуту. Угол горизонтального обстрела составлял 360 градусов. Толщина брони орудийных башен составляла - стенки 305-мм, крыши 203-мм. Управление огнем береговой батареи осуществлялась с командного пункта, расположенного вдали от орудийных башен, по ненаблюдаемым целям корректирование стрельбы могло осуществляется с помощью самолета или выносных, наблюдательных пунктов. В книге "Курсом к победе" Н.Г. Кузнецов писал: "Батареи береговой обороны стали опорными узлами, а нередко и командными пунктами сухопутных частей. Упорно удерживаемые, такие опорные узлы позволяли выигрывать время для передислокации частей во время яростных вражеских атак. 305-миллиметровая батарея на Херсонесском мысу сдерживала атаки неприятеля до самых последних минут организованного сопротивления в Севастополе". Севастопольский оборонительный район был образован 4 ноября, командующим был назначен командующий Черноморским флотом вице-адмирала Ф. С. Октябрьского, который был разделен на 4-е сектора, руководили обороной секторов командиры дивизий Приморской армии - П.Г. Ноликов, И.А. Ласкин, Т.К. Коломиец, В.Ф. Воробьев. На это время общая численность войск составляла 55 000 человек, имелось 162 полевых и береговых орудий, 194 зенитных пушек и бронепоезд. Большинство орудий береговой артиллерии могло вести огонь только в сторону моря. Огневую поддержку сухопутных частей обеспечивали также отряды боевых кораблей в составе крейсеров "Красный Крым" и "ЧервонаУкраина", трех эсминцев, сторожевиков и тральщиков, имеющих на вооружении дальнобойную артиллерию крупного и среднего калибра. Севастопольский оборонительный район оперативно подчинялся маршалу Буденному. Из Новороссийска была срочно переброшена 8-я бригада морской пехоты, так как в Севастополе регулярных войск не было. Были сформированы 3-й морской и стрелковые полки, батальоны морской пехоты. Севастополь прикрывало 12 батарей береговой артиллерии и артиллерия сухопутных войск, артиллерийские полки дивизий. Управление артиллерией оборонительного района было централизованным.
Оборона Севастополя, по описанию Манштейна, состояла из:
Северного участка, проходившего южнее реки Бельбек и северней реки у села Любимовка. Долина и склоны гор, на юге простреливались батареей 305 мм орудий (названная немцами "Максим Горький"). Склоны горы были покрыты густой сетью укреплений полевого типа бетонных, долговременных оборонительных сооружений на глубину до 2 км. За ними, во второй полосе, находились 6 опорных пунктов, связанных между собой цепью полевых сооружений. В третьей полосе находилось 3 опорных пункта и опорный пункт в населенном пункте Бартеньевка и последней линией обороны, прикрывающей подступы к северному берегу бухты Северная, был старый Северный форт, береговые батареи на мысе "Батарейном".
Восточного участка проходившего примерно в двух километрах восточнее села Бельбек, поворотом линии фронта на юг. Стык двух участков прикрывало крутое Камышлинское ущелье. Затем оборона проходила по крутым склонам отрогов Яйлы, заросших густым кустарником, в которых были расположены многочисленные долговременные оборонительные сооружения, часть из них были оборудованы в скалах и были неуязвимы для артиллерии. Оканчивался он на крутых высотах южнее и юго-восточнее села Гайтаны. Дальше местность становилась недоступной и переходила в скалистые горы.
Южного участка, южнее реки Черная и по обе стороны южнобережной дороги на Севастополь прикрывался крутыми вершинами, на которых были оборудованы укрепленные пункты. Далее в населенном пункте Камары был оборудован укрепленный пункт и скальный массив северо-восточнее Балаклавской бухты. За первой линией обороны находился массив Федюхиных высот, далее проходившая на юг до прибрежных гор с опорными пунктами. Являясь полосой обеспечения самой мощной позицией на Сапун-горе. Это - круто обрывающаяся на восток гряда высот, которая, начинаясь от скал у Инкермана, господствует над долиной реки Черная, заходя на юг дальше села Гайтаны. Затем эта горная гряда поворачивает на юг, как бы перекрывая дорогу на Севастополь. С берегом она смыкается через высоту "Ветряная мельница", которая представляет собой западную оконечность прибрежных гор. Из-за крутых склонов и хороших условий для ведения фланирующего огня эта позиция была почти неуязвима для пехоты.
Расположенные на ней артиллерийские НП позволяют просматривать весь район крепости на большое расстояние. Последняя линия укреплений проходила вдоль самой окраины города, а полуостров Херсонес также был прикрыт с востока рядом пересекавших его позиций.
29 октября 1941 г. в Севастополе было введено осадное положение. А 30 октября 1941 г. 11-я немецкая армия начала сходу наступление на Севастополь. Первыми вступили в бой артиллеристы, 54-я батарея береговой артиллерии (4-х орудийная), находившаяся в 40 км. от Севастополя у деревни Николаевна, нанесла огневой удар по колонне мотопехоты противника. При поддержке береговых и артиллерийских батарей вступили в бой морская пехота. Немцы, подтянув тяжелую артиллерию, открыли огонь по батарее, пехота и танки при поддержке авиации атаковали ее.
54-я береговая батарея, на открытой огневой позиции, без пехотного прикрытия, вела бой трое суток. Выпустив 1 200 снарядов по противнику. Батарея сражалась, до тех пор, пока артиллерийские орудия не вышли из строя. За три дня боев батарея уничтожила, в районе Николаевки, 16 немецких танков, 7 автомашин с пехотой, трактор с орудием, автоцистерна, радиостанция и до 700 солдат противника. Вслед за 54-й батареей открыла огонь 10-я береговая батарея, а за ней и 30-я батарея открыла огонь по немцам двигавшимся со стороны Бахисарая. С помощью развернутых заблаговременно, на господствующих высотах, наблюдательных пунктов батарея поражала колонны немецких войск и железнодорожные составы на станциях Альма и Биюк-Сюрен. Подавить эти батареи немцы не могли.
1-го ноября 1941 года по колонне мотопехоты открыла огонь 30-я батарея. Из записей в "Журнале боевых действий батареи":
"4 ноября 1941 года, 14 ч. 55 мин., выпущено по наступающей пехоте и минометной батарее 19 шрапнелей. Батарея подавлена, наступление приостановлено.
16 ч. 36 мин. По балке Коба-Джига 6 снарядов (летчики заметили там скопление техники противника - Л. В.)
19 ч. 10 мин. Заградительный огонь по шоссе Симферополь - Бахчисарай и по железной дороге... 21 снаряд. Рассеяно до батальона пехоты. (Батальон вермахта насчитывал до 600 солдат - Л. В.)
22 ч. 00 мин. Шесть фугасных снарядов по пехоте..."
35-я батарея береговой артиллерии открыла огонь по немецким войскам в районе хутора Мекензия 7 ноября 1941 года. С 1-го по 4-е ноября огнем 10-й, 30-й и 35 батарей было уничтожено 30 танков, 60 автомашин и 650 человек солдат противника. С 3 - 4 ноября начали прибывать отдельные части Приморской армии, которые сразу вступали в бой. 9 ноября подошли основные силы Приморской армии. 4-го ноября командующим сухопутными войсками и руководителем обороны Севастополя был назначен генерал-майор И.Е. Петров. Приморская армия перейдя через горы прибыла в Севастополь имела в своем составе 20 000 человек и 107 артиллерийских орудий, встала на оборону Севастополя. Артиллерия являвшаяся главной ударной силой Севастопольского оборонительного района имела в своем составе береговые батареи, восемь артиллерийских полков имеющих около 200 пушек и гаубиц и около двухсот минометов.
Наступление немецких войск, в течение 10 дней отражалось при огневой поддержке береговой артиллерии и кораблей Черноморского флота. Овладеть Севастополем сходу немцам не удалось. В последующем немецкое командование осуществило три штурма Севастополя:
- первый начался 11 ноября 1941 года;
- второй начался 17 декабря 1941 года;
- третий начался 7 июня 1942 года.
Осуществив перегруппировку войск и сосредоточив 4 пехотные дивизии и другие части, в количестве до 60 000 человек противник 11 ноября начал новое наступление с юго-востока вдоль Ялтинского шоссе, штурм был отбит.
В начале декабря в четвертом секторе, на фронте 18 км, на участке, у высот Азис-Оба и Кара-Тау занимали огневые позиции три артиллерийских дивизиона. Всего 72 артиллерийских орудий, вместе с зенитными орудиями. 16 ноября советские войска оставили Керчь, Севастополь оказался в тылу врага. В первой половине декабря в Севастополь были подвезены морем 388-я стрелковая дивизия и маршевое пополнение. Противник, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки, в которой участвовало 1275 артиллерийских орудий и 300 самолетов, силами 6-и немецких пехотных дивизий, 2-х румынских горнострелковых бригад начал штурм 17 декабря. Им противостояли советские войска в составе 5 стрелковых дивизий, укомплектованных на 50%, 2 бригады и 3 полка морской пехоты, 26 танков и 90 самолетов. Наступление противника также велось в районе реки Бельбек и Маккензиевых гор с целью захвата 30-й батареи. Во время наступления к командному пункту батареи, на расстоянии 300 метров подошло около 12 танков, противника и открыли огонь по командному пункту. Батарея открыла огонь прямой наводкой по немецким танкам. Захват 30-й батареи не удался. Немцам удалось захватить две горы Азис-Оба и кая-Баш, между которыми лежал большой участок бельбекской долины. Обороняющуюся пехоту поддерживала артиллерия, которая вела огонь прямой наводкой по танкам и живой силе противника иногда артиллеристам приходилось вести огонь с огневых позиций окруженных немцами. Только за 17 декабря немцами было произведено 45 артиллерийских налетов по советским войскам. Мекензиевы были ключевой позицией на дальних подступах к Севастополю. Контролируя склоны, обращенные к морю можно было контролировать положение на Северной стороне - от Сухарной балки до Константиновского форта против центральной части города.
Из дневника редактора газеты "Красный черноморец":
"17 декабря
Артиллерия тоже усиленно бьет по городу, Северной стороне. Всего за день было до 45 налетов. Бьют по скоплениям войск, но обычно не попадают. На фронте тоже оживление. Весь день артиллерийская перестрелка. Немец кое-где пытается наступать. Его бьют, и очень крепко.
24 декабря
Сегодня вечером немцы послали в бой танки. Наши их встретили очень хорошо. В результате боя подбиты и уничтожены один танк и две танкетки и захвачены почти без повреждений шесть немецких танкеток. Ночью шел артиллерийский бой. Били корабли по берегу и батареи по немецким скоплениям. Немец отвечал, но вяло. Вообще таков порядок: когда наши батареи бьют, то немец помалкивает.
29 декабря
Ездил на батарею, что расположена на Малаховом кургане. История повторяется. Командный пункт и бойцы расположены в башне 1854 1855 гг. Рядом с памятником Корнилову стоят пушки, снятые с корабля, подбитого немцами, и бьют по врагу".
20 декабря, немцы начали 20 минутную артиллерийскую подготовку атаки. Советская артиллерия отрыла ответный огонь на подавление артиллерийских батарей противника и на поражение живой силы и техники противника в районах сосредоточения. В районе Камышловского моста советская пехота отошла, один из артиллерийских дивизионов остался без пехотного прикрытия. Дивизион, заняв круговую оборону, открыл огонь прямой наводкой по наступающему противнику. Затем проведя контратаку они отстояли свои орудия и захватили несколько пленных. Начальник штаба оборонительного района Н.И. Крылов в своих мемуарах писал: "Располагая сперва лишь старой картой-десятиверсткой, фактически уже непригодной для стрельб, майор Васильев планировал теперь огонь по единому в масштабе оборонительного района планшету, и которому привязывались все полевые и береговые батареи. Наблюдаемые с переднего края участки сосредоточенного огня и неподвижного заградительного были заранее пристреляны, а для не наблюдаемых сделаны расчеты. Имелись такие расчеты и для стрельбы по участкам, находившимся, когда все это готовилось, еще в ближайшей глубине нашей обороны, - предусмотрительность, оказавшаяся не лишней. Конечно, во всем этом помог опыт Одессы. Однако там было проще: и рельеф в основном равнинный, и противник слабее, и масштабы не те. К одесскому опыту массирования огня добавилось под Севастополем немало нового. Насколько мне известно, еще нигде до того удары такого количества разнородной артиллерии не направлялись из единого центра, с одного КП. Больших усилий требовала контрбатарейная борьба. Она все время велась в невыгодных для нас условиях: местность позволяла противнику скрытно перемещать свою артиллерию вдоль фронта обороны. С началом декабрьского штурма эта борьба стала особенно напряженной. Подтянутые немцами новые батареи, как правило, до штурма себя не обнаруживали. Да и в ходе его засечь многие из них было нелегко. Самолетов, оборудованных для аэрофотосъемки, как и воздушных корректировщиков, мы не имели. Определение координат вражеских огневых позиций возлагалось на ОРАД - отдельный разведывательный артдивизион майора Савченко. Посты звуковой разведки, располагавшиеся обычно на Мекензиевых горах и перебрасываемые по мере надобности на другие участки, давали довольно точные данные, когда стреляло не слишком много орудий одновременно. Неизмеримо сложнее было выявлять неизвестные огневые позиции в грохоте общей артподготовки. И все-таки на армейскую карту-схему изо дня в день наносились, получая порядковые номера, новые цели. И немало неприятельских орудий, в том числе и на только что разведанных позициях, приводилось к молчанию".
С 23 по 24 декабря в Севастополь были подвезены морем две стрелковые дивизии и один танковый батальон. С помощью подкрепления, артиллерийского огня береговой, полевой и корабельной артиллерии удалось остановить противника.
После успехов под Москвой Советские войска перешли в контрнаступление по всему фронту. С целью освобождения Крыма и снятия осады с Севастополя советские войска начали Керченско-Феодосийскую десантную операцию 26 декабря 1941 года.
Для того, чтобы избежать ведения боевых действий в Крыму на 2-х фронтах, Манштейн приложил все усилия для захвата Севастополя. Понеся большие потери в живой силе и техники от артиллерийского огня полевой, береговой и корабельной артиллерии немцы 31 декабря 1941 года отступили. 2-го января 1942 года советские войска освободили Керченский полуостров. Войска Севастопольского оборонительного района, на отдельных участках 1-4 января 1942 года перешли в контрнаступление, в результате противник был вынужден отойти на исходные позиции и временно, перейти к обороне. Немецкое командование вынуждено было перебросить несколько дивизий под Феодосию и Керчь. После второго штурма Севастополя на фронте наступило затишье.
В конце декабря 1941 года на 30-й батарее произошел износ каналов стволов. Необходимо было их заменить. 50-тонные стволы в мирное время, по инструкции и с помощью 75 тонного подъемного крана, можно было заменить за 60 суток. Личный состав батареи заменили стволы за 16 суток вручную с помощью небольшого крана и домкратов.
Потерпев поражение под Москвой немецкое командование, перейдя к стратегической обороне, готовило свои войска к новому наступлению с целью захватить инициативу в свои руки. Весна 1942 г. не принесла заметной передышки на советско-германском фронте. Красная Армия, добившись в ходе зимнего наступления некоторых результатов, все же не смогла полностью решить поставленные перед ней задачи по разгрому врага. Главная причина этого - превосходство противника в силах и средствах. К началу кампании силы вермахта и его союзников по числу дивизий увеличились более чем на 17% против декабря 1941 г. Количество танков, орудий и минометов было удвоено. Стратегической целью немецкого верховного главнокомандования на лето 1942 г. являлось полное уничтожение советских вооруженных сил и захват важнейших экономических центров.
Для достижения цели было решено начать наступление на южном направлении с задачей:
- уничтожить советские войска западнее реки Дон;
- овладеть нефтеносными районами Кавказа;
- форсировать Кавказский хребет.
Группа армий "Юг", на которую возлагалось выполнение главной операции летней кампании, была развернута на 900-километровом фронте от района Курска до Крыма. В ее составе к началу мая было сосредоточено более 30% соединений и 40% танков от общего их числа в войсках вермахта и его союзников на восточном фронте. Замысел советского Верховного Главнокомандования на лето 1942 г. состоял в переходе после зимних наступательных операций к стратегической обороне. При этом предполагалось на некоторых направлениях провести ряд наступательных операций. Решение Ставки ВГК одновременно обороняться и наступать было несостоятельным и явилось впоследствии причиной провала Крымской и Харьковской наступательных операций. К лету 1942 года на восточном фронте было сосредоточено 237 дивизий. Основной задачей немецкого командования в Крыму с января 1942 года стала захват Керченского полуострова. 8 мая началось наступление 11-й армии на Керчь. В результате грубейших ошибок командования фронта и вмешательства наркома госконтроля Л.З. Мехлиса советские войска не выполнили задачу по освобождению Крыма и под ударами немецкой армии с огромными потерями, которые составили - 3 400 артиллерийских орудий и минометов, 350 танков и 400 самолетов, 15 мая 1942 года оставили Керченский полуостров.
В специальной директиве Ставки ВГК от 4 июня 1942 года, военным советам фронтов и армий определялись главные причины поражения советских войск в Крыму:
1) полное непонимание командованием фронта и представителями ставки природы современной войны;
2) бюрократический и бумажный метод руководства войсками( "+ + + Как показал разбор хода операции, командование фронтом отдавало свои приказы без учета обстановки на фронте, не зная истинного положения войск" );
3) личная недисциплинированность (Д.Т. Козлов и Л.З. Мехлис нарушили указание Ставки и не обеспечили своевременный отвод войск за Турецкий вал. Опоздание на два дня с отводом явилось гибельным для исхода всей операции).
С момента оставления советскими войсками Керченского полуострова и успешного наступления немцев на Кавказ и Волгу Ставка Верховного Главнокомандования не могла оказывать помощь Севастополю. Поражение советских войск на Керченском полуострове и в районе Харькова в мае 1942 г. привело к резкому ухудшению положения Севастопольского оборонительного района. Немецкое командование готовилось к новому наступлению на Севастополь, под кодовым названием "Штёрфанг" (Лов осетра). Штурм Севастополя был организован как классическая осада, в которой главную роль играла артиллерия. 11-я немецкая армия была усилена, в ней было около 200 000 человек, более 150 танков. Против Севастополя действовало более 1 000 самолетов. Под Севастополем было сконцентрировано большое количество полевой артиллерии. По приказу начальника Генерального штаба Гальдера от января 1942 года, после испытаний 800-мм орудие "Большой Густав" ("Дора") было отправлено для участия в штурме Севастополя.
Перед последним штурмом Севастополя состав немецкой артиллерии был следующим - 54-й армейский корпус:
- 56 батарей тяжелой артиллерии и артиллерии большой мощности;
- 41 батарея легкой артиллерии;
- 18 минометных батарей;
- 2 дивизиона самоходной артиллерии;
- 2 дивизиона инструментальной разведки.
- 30-й армейский корпус:
- 25 батарей тяжелой артиллерии и артиллерии большой мощности;
- 25 батарея легкой артиллерии;
- 6 минометных батарей;
- 1 дивизиона самоходной артиллерии;
- 1 дивизиона инструментальной разведки.
- Румынский корпус: 12 тяжелых артиллерийских батарей; 27 легких артиллерийских батарей.
Кроме штатной артиллерии использовались трофейные артиллерийские орудия и танки, захваченные у советских войск.
Для стрельбы по наземным целям было выделено несколько полков зенитной артиллерии. Батареи большой мощности имели на вооружении пушки калибром до 190-мм, гаубицы и мортиры калибром 305 и 350-мм, 420-мм самодвижущее орудие "Гамма". Два самоходных орудия типа "Карл" - "Тор" и "Ева" калибром 600-мм, а также пушку "Швере-Густав" или "Дора" калибром 800-мм. Ствол орудия имел длину 30 м., а лафет был высотой в 3-х этажный дом. Орудие обслуживало 5 000 человек, командовал им генерал-майор. Пушка "Дора" перевозилась 60-ю железнодорожными составами, воздушное прикрытие осуществлялось 2-мя зенитными дивизионами. Из воспоминаний Гудериана: " Густава" представлял собой мощное 800-мм орудие на железнодорожной установке, которая могла продвигаться только по двухпутной линии. Это орудие не имело отношения к моим войскам, и после демонстрации, заряжания и стрельбы я хотел было уйти, как вдруг меня окликнул Гитлер: Послушайте! Доктор Мюллер (представитель фирмы Крупна) сказал мне, что из Густава" можно стрелять также по танкам. Что вы думаете об этом?" В первый момент я растерялся и уже видел Густава" в серийном производстве, но быстро собрался с мыслями и ответил: Стрелять - да, но не попадать!" Доктор Мюллер начал страстно протестовать. Но как можно использовать орудие для уничтожения танков, если на один выстрел из него требуется 45 минут? Вопрос о минимальной дальности выстрела заставил даже доктора Мюллера отказаться от своего утверждения".
Плотность немецкой артиллерии под Севастополем составила в среднем 36 артиллерийских орудий и минометов на 1 км. фронта, а на направлениях главного удара от 74 до 110 артиллерийских орудий и минометов. Манштейн писал: "Это была самая высокая плотность немецкой артиллерии за всю, 2-ю мировую войну".
Но кроме большого количества артиллерии Манштейном было организовано четкое взаимодействие между наступающей пехотой, артиллерией и авиацией, как в немецких, так и в румынских войсках.
Севастопольский оборонительный район имел в своем составе - 7 стрелковых дивизий, 3 бригады и 2 полка морской пехоты, 7 батальонов, из них два танковых, 14 артиллерийских полков, 10 отдельных артиллерийских дивизиона, 4 отдельные батареи, бронепоезд, три огнеметные роты, три роты зенитных пулеметов, всего 106 600 человек, 47 танков, 1 624 артиллерийских орудий и минометов, 12 боевых машин реактивной артиллерии М-8, и 128 самолетов. Протяженность фронта составляла 35 км. В войсках не хватало винтовок, автоматов, пулеметов, противотанковых ружей, минометов и боеприпасов для артиллерийских орудий. Воздушное прикрытие обеспечивали 109 самолетов, базировавшихся на аэродромах СОР, и авиация Черноморского флота.
С 20 мая 1942 года немецкое командование начало первый этап подготовки наступления. Немецкая авиация начала бомбить город, совершая в день по 1 000 - 1 500 вылетов. Бомбежке подвергались - командные пункты, артиллерийские позиции, порт и аэродром. Авиация совместно с артиллерией методично разрушали город. За два дня 1-го и 2-го июня было сброшено около 5 000 фугасных бомб и большое количество зажигательных бомб. 5 июня начала вести огонь артиллерийская установка "Дора". По батарее 30 было выпущено 8 снарядов, но ни один из них не попал в орудийные башни, стрельба велась на дальности 30 000 метров. 6 июня "Дора " уничтожила склад боеприпасов на северном берегу бухты Северная, расположенный в штольне на глубине 27 метров. В дальнейшем "Дора" вела огонь по укрепленным районам. Манштейн, об этом орудии, писал - "...расходы, несомненно, не соответствовали достигаемому эффекту". Артиллерийские орудия типа "Карл", для маскировки, вели огонь под прикрытием огня других батарей. 14 июня один из 600-мм снарядов попал в орудийную башню 30-й батареи. Часть расчета погибло, но башня, после замены расчета, продолжила вести огонь. Со 2-го июня начался второй этап подготовки наступления, а артиллерия открыла массированный огонь по всему фронту обороны Севастополя. Немецкая авиация наносила бомбовые удары по городу, но основной удар авиации и артиллерии наносился по рубежам обороны, при этом авиация применяла ковровое бомбометание. Немецкая артиллерия вела огонь по командным и наблюдательным пунктам соединений и частей, и по артиллерийским батареям. Но за несколько дней до массированного удара немецкой артиллерии, почти все КП И НП были перенесены, а артиллерийские батареи заняли запасные огневые позиции. Артиллерия оборонительно района вела контрбатарейную борьбу. По разведанным целям производились огневые налеты, 1-го июня, был произведен огневой налет. Одновременно на нескольких участках фронта. Подготовка наступления длилась пять дней. За двадцать дней, по 7-е июня включительно, немецкая авиация сбросила 125 000 (48?)тяжелых бомб, а немецкая артиллерия выпустила 30 000 (13?)снарядов. Утром в 3 часа 7-го июня началась немецкая артиллерийская подготовка по всему фронту от Балаклавы до Бельбека, направление главного удара - со стороны Макензиевых гор, в направлении, к Севастопольской бухте. Но ее опередила, на пять минут, 20-и минутная артиллерийская контрподготовка советских войск. Для проведения более длительной контрподготовки не снарядов не хватало. Через час, после переноса огня немецкой артиллерии в глубину, немецкие дивизии перешли в наступление. Наступление на севере вел 54-й ак в составе 4-х пехотных дивизий; на юге 30-й ак в составе 3-х пехотных дивизий; между двумя ударными группировками немецких войск действовал Румынский горный корпус в составе 2-х дивизий. В районе Маккензиевых гор завязалось ожесточенное сражение. На узком участке, от 4 до 5 км, в обороне находились, 172-я стрелковая дивизия и 79-я стрелковая бригада моряков, наступление вело четыре немецких дивизий, поддержанные более ста танками и штурмовыми орудиями, а также артиллерией и авиацией. За первый день сражения немцы потеряли 20 танков и убитыми 3 500 человек. 172-я дивизия за три дня сражения почти полностью погибла, но позиций не оставила. В течение двух дней противник не смог достичь существенных результатов. В немецком донесении, из книги Кузнецова Н.Г. "Курсом к победе", сообщалось: "наступление наталкивается на планомерно оборудованную, сильно минированную и с большевистским упрямством защищаемую систему позиций. Непрерывный, губительный огонь артиллерии противника ведется по всем немецким позициям. Уже первые дни боев показывают, что под этим адским артиллерийским огнем наступление невозможно". Противник нес большие потери, но и защитники Севастополя также несли потери, так 7 июня прямым попаданием нескольких тяжелых снарядов была выведена из строя 1-я башня 30-я береговой батареи, 10 июня был потоплен эсминец "Свободный" и санитарный транспорт "Абхазия".
Наиболее ожесточенные бои развернулись в бухте Северная, противник стремился захватить ее с целью усиления артиллерийского огня по Севастополю. 30-я батарея, оставшейся 2-й башней вела огонь до последнего снаряда, за десять суток, было выпущено 600 снарядов, когда снаряды кончились то атаки пехоты, отбивались холостыми выстрелами. Лишь когда 17 июня башня вышла из строя, немецким войскам, в составе одного пехотного полка и трех саперных батальонов удалось окружить батерею к концу дня. 26 июня немцы прорвались внутрь орудийного блока и взяли в плен, оставшихся в живых, артиллеристов. После гибели 30-й береговой батареи 35-я береговая батарея была последним резервом тяжелой артиллерии Севастополя. Она ежедневно вела огонь по противнику. В полках 95-й дивизии, 20 июня, оставалось до ста и меньше человек, оставшаяся артиллерия дивизии и зенитные батареи ПВО заняли огневые позиции к Инженерной пристани и Михайловскому равелину. Несколько суток 365-я зенитная батарея сражалась в окружении. Когда кончились снаряды, а многие артиллеристы погибли, на огневую позицию ворвались немецкие танки. Оставшийся в живых командир батареи старший лейтенант И.Пьянзин вызвал огонь соседних батарей на себя. В сражении за Севастополь расход артиллерийских снарядов превышал расход винтовочных и автоматных патронов. 30-й ак 17 июня овладел 1-й оборонительной позицией.
К 21 июня 54-й ак захватил укрепления вдоль западного побережья и оборонительные сооружения, защищающие вход в бухту Северная. За две недели, чтобы пройти несколько километров до моря, немцы потеряли 50 000 убитых.
На 21 июня у обороняющихся советских войск осталось по 10-20 снарядов на тяжелые орудия и по 60-70 снарядов на орудия калибром 76-мм, потери личного состава составили около 60%. 23 июня близкими разрывами авиабомб была выведена из строя 1-я артиллерийская башня 35-й береговой батареи. В связи с тем, что подвоз боеприпасов производился на одну треть от потребностей то артиллерия, к концу июня вынуждена была вести огонь прямой наводкой.
|
|
|
|
| Admin |
Дата: Воскресенье, 25.01.2015, 06:18 | Сообщение # 2 |
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Статус: Offline
|
Продолжение.
К утру 26 июня 11-я армия захватила внешней линией обороны. Немецкие войска, понесшие большие потери в личном составе, сначала проводила артиллерийскую и авиационную обработку, в течении дня по объекту атаки, а к вечеру, на этот объект наступали танки и пехота. Наступление у Федюхинских высот 170 пд (54-й ак) сопровождалось огнем зенитной артиллерии, штурмовыми орудиями и танковым батальоном. Даже когда Советскому командованию стало ясно, что город не удержать, эвакуировать войска оно не планировало.
В Директиве 00201/ОП от 28 мая 1942 года, военного совета Северо-Кавказского фронта, которому подчинялся Севастопольский оборонительный район, было следующее:
"Приказываю:
1. Предупредить весь командный, начальственный, красноармейский и краснофлотский состав, что Севастополь должен быть удержан любой ценой. Переправы на кавказский берег не будет...".
29 июня, ночью немцы, форсировал Северную бухту, прорвали оборону в районе Сапун-горы, утром была прорвана оборона на Ялтинском направлении. Прорвав оборону, немцы с Северной стороны вышли на Корабельную, начались уличные бои.
Октябрьский докладывал командованию, что: " Противник ворвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия протекали в характере уличных боев. Оставшиеся войска сильно устали, дрогнули, хотя большинство продолжает героически драться. Противник резко увеличил нажим авиации, танков. Учитывая снижение огневой мощи, надо считать, в таком положении мы продержимся максимум 2-3 дня". 29 и 30 июня 1942 года вражеская авиация сбросила на город до 15 000 бомб, артиллерия выпустила по обороняющимся около 8 000 снарядов и 14 000 мин. К утру 30 июня советские войска держались на линии мыс Фиолент Малахов курган. К вечеру 30 июня 170 дивизия, при поддержке реактивных минометов и "Голиафов" ("Голиаф" - радиоуправляемые взрывающиеся танкетки Sd.Kfz.301 и Ausf A Sd.Kfs.302 ) взяла штурмом Сапун-гору, а затем и Малахов курган. Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение 30 июня оставить Севастополь. 30 июня, к концу дня, остатки советских войск начали отходить из Севастополя к бухтам Стрелецкая, Камышовая, Казачья и мыс Херсонес. Массированный огонь немецкой артиллерии по укреплениям и опорным пунктам в городе был открыт 1-го июля. Ночью 1-го июля самолетами и подводными лодками было вывезено командование и руководители города, а также небольшое количество раненых. Остальные защитники Севастополя, десятки тысяч солдат и офицеров, около 80 000 человек из них около 36 000 раненых, без артиллерии, боеприпасов, медикаментов, продовольствия и воды, прижатые немцами к берегу Херсонесского мыса и бухтам Стрелецкая, Камышовая, Казачья. 35-я береговая батарея 1-го июля несколько раз вела огонь по немецким войскам в районе мыса Фиолент и в районе Камышовой балки. Огонь велся до последнего снаряда, и в ночь с 1-го на 2-е июля были взорваны обе башни и силовая установка. Батареи береговой артиллерии являлись важной составной частью Севастопольской обороны. Береговая артиллерия вела борьбу с артиллерией противника, разрушала его опорные пункты, уничтожала скопления живой силы и техники противника, совместно с сухопутной артиллерией участвовала в проведении артиллерийской контрподготовки атаки противника и отражении наступающих пехоты и танков противника. Во время второго и третьего штурма пехота, вынужденная отойти под натиском превосходящего противника, организовывала в районе береговых батарей опорные пункты, останавливая дальнейшее наступление противника. Остатки войск Севастопольского оборонительного района были брошены на произвол судьбы, отступать им было некуда, а сражаться нечем. Большая часть советских солдат оборонялась до 3-го июля, а отдельная часть солдат до 9 - 12 июля. Манштейн в своих мемуарах писал: "Плотной массой, поддерживая отдельных солдат под руки, чтобы никто не мог отстать, бросались они на наши линии. Само собой разумеется, что потери при таких попытках прорваться были чрезвычайно высоки".
Войска Севастопольского оборонительного района с 30 октября 1941 года по 4 июля потеряли:
- убитыми и пропавшими без вести 200 000 человек из них 156 880 безвозвратно;
- 622 артиллерийских орудий и 758 минометов, 26 танков;
- погибли крейсер "Червона Украина", 4-е эскадренных миноносца, 4 крупных транспорта, подводные лодки С-32 и Щ-214;
- в плен попало 95 000 человек.
Немецкие войска потеряли 300 000 убитыми. Севастополь был захвачен немецко-фашистскими и румынскими войсками. Советская армия в сражении за Крым, потерпела катастрофическое поражение, имея численное превосходство в силах и средствах, она обошлась советским людям потерей 600 000 человек. Спасение людей, в отличии от англичан, эвакуировавших свои войска и французские под Дюнкерком, в задачу советского руководства не входило. Итог битвы за Крым очень хорошо характеризует выражение Наполеона Бонапарта: "Армия баранов, предводительствуемая львом, сильнее, чем армия львов, предводительствуемая бараном".
Английская газета "Таймс" писала, в те дни: "Мы отдаем должное блестящему вкладу в общее дело, сделанному Севастополем. Севастополь стал синонимом безграничного мужества. Его оборона безжалостно смешала германские планы". Подвиг советских людей мужественно и стойко оборонявших Севастополь в течении 250 дней, оказал огромное влияние на весь ход Великой Отечественной войны, и сыграл важную роль в отражении наступления южной группы немецких армий. В ознаменование подвига защитников города 22 декабря 1942 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР была учреждена медаль "За оборону Севастополя", которой было награждено более 50 000 участников обороны.
|
|
|
|
| Admin |
Дата: Воскресенье, 25.01.2015, 06:22 | Сообщение # 3 |
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Статус: Offline
|
Советская авиация в боях за Крым, 1941-1942 годы
Авиация Черноморья вступила в бой в первый же день Великой Отечественной войны. На границе с Румынией, в окрестностях Измаила, базировалась 96-я отдельная истребительная эскадрилья, входившая в состав Дунайской военной флотилии. На вооружении она имела бипланы — И-15бис и И-153. Всего 17 самолетов.
С 15 мая весь личный состав находился в лагере вблизи аэродрома. А за несколько дней до начала войны эскадрилья перешла на повышенную боевую готовность. Ночь на 22 июня, казалось, не предвещала ничего неожиданного. Вечером нескольким летчикам дали увольнение в Измаил.
Сон летчиков прервал сигнал боевой тревоги. В течение нескольких минут состав эскадрильи был в сборе. Из-за Дуная послышались приглушенные звуки, похожие на далекие раскаты грома. На нашей стороне раздались взрывы. Только с рассветом узнали, что вражеская авиация совершила огневой налет на измаильский порт и корабли флотилии, а также на город и порт Рени, расположенный в устье реки Прут. Днем было официально объявлено, что Германия и ее союзники вероломно напали на Советский Союз.
Во второй половине дня наблюдатель доложил, что со стороны Румынии курсом на Измаил летят девять самолетов. С измаильского аэродрома в воздух поднялись летчики эскадрильи. Их вел командир части капитан Александр Коробицын. Бомбардировщики шли плотным строем. Истребители атаковали их звеньями. Вторым звеном командовал лейтенант Михаил Максимов. Под прикрытием ведомых командир звена атаковал один бомбовоз и ранил вражеского стрелка-радиста. После второй атаки бомбардировщик упал в воды Дуная. Лейтенант Максимов, а затем капитан Коробицын, старший лейтенант Лаврентий Борисов и лейтенант Николай Черкасов увеличили увеличили свой счет. Из девяти самолетов противник потерял пять. Остальные повернули назад.
Эскадрилья вернулась на аэродром без потерь. Только лейтенант Борис Маслов был легко ранен.
Военно-воздушные силы Черноморского флота состояли из двух авиационных бригад — 62-й истребительной и 63-й бомбардировочной, гидроавиационной группы, двух отдельных полков и нескольких отдельных эскадрилий. В 63-ю бригаду входили два полка — 2-й минно-торпедный, вооруженный дальними бомбардировщиками ДБ-3 и ДБ-Зф, и 40-й, имевший на вооружении скоростные бомбардировщики СБ. Оба полка базировались на аэродромах Крыма.
В ночь на 23 июня по заданию командира бригады полковника Георгия Хатиашвили звено ДБ-3 и четыре СБ нанесли первый удар по главной военно-морской базе Румынии — Констанце, а два СБ — по Сулине. В последующие дни бригада стала действовать почти всем составом. Взаимодействуя с частями Красной Армии и кораблями флота, авиация систематически бомбила военные объекты врага, находящиеся в глубоком тылу, сражалась в небе южной Украины, отражала налеты немецких самолетов на советские базы, вела воздушную разведку.
К началу июля бригада получила новые двухмоторные двухкилевые самолеты — десять пикирующих бомбардировщиков ПЕ-2 конструкции Владимира Петлякова. «Петляковыми» в первую очередь вооружили пятую эскадрилью 40-го полка. На этих самолетах 13 июля эскадрилья нанесла групповой удар по центру нефтедобывающей и перерабатывающей промышленности Румынии — Плоешти. Его задумал и лично возглавил командир эскадрильи капитан Александр Пехувич Цурцумия, ветеран Черноморской авиации.
В налете на Плоешти участвовало шесть экипажей. На задание вылетели в середине дня с одного из аэродромов Молдавии, куда перебазировались накануне. Надо было использовать фактор внезапности. В дневное время сделать это трудно. На помощь пришли находчивость и военная хитрость. ПЕ-2 тогда еще были новинкой. Имея два киля, они походили на немецкие самолеты Me Bf-110 и Do-215.
К Плоешти зашли со стороны Карпат, откуда противник не ожидал нападения. ПЕ-2 легли на боевой курс. Штурманы — старшие лейтенанты Александр Горбылев, Петр Карташев, лейтенанты Иван Филатов, Владимир Василевский, Петр Родионов и Иван Резников — спокойно прицелились. С высоты трех тысяч метров они сбросили на нефтезаводы 24 фугасные и столько же зажигательных бомб.
Противник все же оказал сопротивление, хотя и с опозданием. С ближайшего аэродрома поднялись истребители. Восточнее города Фокшаны они настигли черноморцев. Завязался воздушный бой. В ожесточенной схватке штурман лейтенант Иван Филатов и стрелок-радист младший сержант Александр Алексеев сбили два «мессершмитта». Но и немцам удалось сбить один ПЕ-2. Самолет упал на территории противника в окрестностях Текучи. Летчик командир звена лейтенант Алексей Демьянович Александров, штурман лейтенант Иван Резников попали в плен.
По данным разведки, в результате этого налета было разрушено два заводских корпуса, два нефтесклада, нефтеперегонный завод «Униреа», дававший семь процентов всей продукции района, разбито много вагонов, цистерн и баков с нефтью, сожжено около четверти миллиона тонн нефтепродуктов.
В состав 62-й бригады входило три полка: 8, 32 и 9-й. Первые два базировались на аэродромах Крыма, а 9-й в Очакове.
25 июля командир звена первой эскадрильи 32-го полка лейтенант Евграф Рыжов, первым на флоте таранил над морем самолет-разведчик He-111. Вслед за Рыжовым воздушный таран совершили летчики 9-го полка — Борис Черевко, Владимир Грек, Александр Катров и 8-го полка — Иван Беришвили. Это было в небе Одессы. 28 сентября заместитель командира эскадрильи 32-го полка старший лейтенант Семен Карасев у побережья Качи таранил Ju-88. Воздушная струя от моторов бомбардировщика дважды отбрасывала МиГ-3 назад. И только с третьей атаки Карасеву удалось нанести удар.
Свою искалеченную машину летчик успел покинуть, выпрыгнув с парашютом. Приводнился он недалеко от берега. Там его и подобрал катер.
17 июля боевой счет 32-го полка открыл лейтенант Николай Савва, который вскоре также стал героем воздушного тарана. Северо-западнее Севастополя летчик сбил самолет-разведчик Do-215.
18 октября в воздухе дежурила пара истребителей 32-го полка. Ведущий Евграф Рыжов, ведомый — Николай Савва. На высоте 6 тысяч метров они заметили немецкий бомбардировщик Do-215. Он вел воздушную разведку. Истребители атаковали его. Первым настиг врага Рыжов. Экипаж разведчика огрызался огнем пулеметов и повредил самолет Рыжова. Пришлось выйти из боя. Тогда в атаку ринулся Савва. Открыв огонь, он заставил замолчать вражеского стрелка и вывел из строя один мотор. Бой проходил уже вдали от берега. Запасы горючего на МиГ-3 кончались.
И летчик вновь пошел в атаку. А оба пулемета молчали: кончился боезапас. Тогда Савва прибавил скорость, настиг разведчика и врезался в его правый киль, отрубил лопастями винта рули. Dornier загорелся и рухнул в море. Совершив таран, Савва повел самолет к берегу, но мотор задымил, горючее кончилось. Пришлось сесть на воду. Моряки подобрали летчика и доставили в госпиталь. Врачи спасли ему жизнь и помогли вернуться в строй.
Истребители 32-го полка не только вели борьбу в небе Севастополя, но и наносили бомбовые удары по военно-промышленным объектам противника, расположенным в глубоком тылу. Для самолетов с ограниченным радиусом действия это была нелегкая задача.
К концу тридцатых годов бомбардировщик ТБ-3 устарел. Тогда возникла мысль использовать ТБ-3 в качестве воздушных авианосцев. Родилась идея подвесного бомбометания. Теоретически ее обосновал и разработал выдающийся конструктор Владимир Сергеевич Вахмистров. Под плоскости ТБ-3 вместо бомб подвешивались два истребителя И-16 с бомбовой нагрузкой. Каждый из них брал две 250-килограммовые фугаски. Экипаж ТБ-3 доставлял истребители по возможности ближе к цели. Там они отцеплялись, наносили бомбовый удар и самостоятельно возвращались назад.
Вскоре после начала войны Черноморская авиация получила дополнительно самолеты ТБ-3. Из них сформировали 18-й отдельный транспортный авиаотряд. На эту часть и возложили необычную задачу. Один ТБ-3 и два истребителя составляли звено.
Самым ярким событием в истории применения подвески был удар по Черноморскому железнодорожному мосту через Дунай, имеющему стратегическое значение. Мост находится на магистрали Бухарест — Констанца. Все военные грузы, направляемые противником в Констанцу, следовали через этот мост. Под его настилом пролегал нефтепровод, по которому горючее из Плоешти поступало в Констанцу.
Генерал-майор авиации Василий Андреевич Русаков отдал приказ нанести удар по мосту одиннадцатью бомбардировщиками и двумя звеньями подвесок. Мост усиленно охранялся зенитной артиллерией. Внезапность налета исключалась.
Истребители столкнулись еще с одной, не менее серьезной преградой. Мост находится в 60 километрах западнее Констанцы. Запасов бензина у И-16 не хватит, чтобы вернуться на свою территорию. Но и эту преграду преодолели. Технический состав под руководством военинженера 3 ранга Павла Телепнева установил под фюзеляжем истребителя дополнительный бак на 95 литров. Это увеличивало время полета на полчаса.
В ночь на 10 августа бомбардировщики покинули крымские аэродромы и, когда начал брезжить рассвет, достигли румынских берегов. Между Констанцей и Сулиной черноморцы пересекли береговую черту и пошли к мосту. Как и следовало ожидать, противник ощетинился огнем зениток. Первыми на цель вышли бомбардировщики, сбросив фугаски крупного калибра. К сожалению, ни одна из них в мост не попала.
Настала очередь действовать самолетам И-16. Их пилотировали Арсений Шубиков, Борис Филимонов, Борис Литвинчук и Исаак Каспаров. С высоты 1700 метров истребители пошли в крутое пикирование. Бомбы сбросили, когда до воды оставалось 300 метров. Потом в фюзеляже почти каждого самолета обнаружили осколки своих же бомб. Рухнула в воду громада центрального пролета.
Немецкие войска стремительно продвигались в глубь Советского Союза. В ночь на 30 августа части 11-й армии форсировали Днепр в районе Каховки и, захватив ее, закрепились. Завязались кровопролитные бои. В них участвовала черноморская авиация. Она наносила удары по переправам, по скоплению войск и техники противника. Каховку освободить не удалось. Подтянув свежие силы, немецкие войска возобновили наступление, вскоре вышли на подступы к Крыму. Противник считал его авианосцем в борьбе против румынской нефти. С аэродромов Крыма советская авиация только в июле пятнадцать раз бомбила Плоешти.
Операция по захвату Крыма возлагалась на 11-ю армию, а также на румынский горный корпус. 11-й армией командовал генерал-полковник Эрих фон. Защищать Крым выпало поначалу на долю 51-й Отдельной армии, кораблей флота, частей морской пехоты и авиации.
|
|
|
|
| Admin |
Дата: Воскресенье, 25.01.2015, 06:24 | Сообщение # 4 |
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Статус: Offline
|
Продолжение.
Двести пятьдесят дней
51-я Отдельная армия была сформирована только в августе. Она уступала противнику по численности, боевому опыту, выучке и вооружению. Кроме того, ее войска были разбросаны по всему Крыму. Северную часть полуострова обороняли только соединения 9-го стрелкового корпуса, а Перекоп — лишь одна стрелковая дивизия. На 19 сентября 1941 года в этой армии было всего 39 самолетов. Авиационную поддержку армии оказывала авиагруппа из 76 самолетов Черноморского флота.
Передовые части 11-й немецкой армии к исходу 12 сентября прорвались к Перекопскому перешейку, затем вышли к Чонгарскому мосту и Арабатской стрелке, блокировав Крым с суши. 24 сентября начался штурм Перекопа. Противнику удалось оттеснить советские части на Ишуньские позиции, где вновь разгорелись ожесточенные бои.
Вблизи Ишуни протекает на запад небольшая речушка Чатырлык. По ней проходил последний рубеж обороны. Прорвав его, 11-я немецкая армия вышла на оперативный простор степной части Крыма.
В конце октября на помощь 51-й пришли войска Приморской армии. Они защищали Одессу, оттуда морем были эвакуированы в Крым. Приморская армия имела богатый боевой опыт, но ее передовые части подошли к району боев только 23 октября, а 22 октября части 51-й армии оставили Ишуньские позиции. Спустя двое суток под Ишунь прибыла 7-я бригада морской пехоты. Однако было уже поздно, остановить противника не удалось.
Под напором врага 51-я армия отошла на Керченский полуостров и 16 ноября эвакуировалась на Таманское побережье Кавказа. А приморцы решили отходить на Севастополь. Однако прямой путь уже был перерезан. Поэтому войскам пришлось с боями продвигаться к главной базе Черноморского флота через Ялту, по горам. Пробилась в Севастополь и 7-я бригада морской пехоты. На Кавказ перебазировалась вся армейская авиация и значительная часть ВВС Черноморского флота.
26 октября Государственный Комитет Обороны создал городской комитет обороны Севастополя. Председателем его назначили первого секретаря горкома ВКП(б) Б. А. Борисова. 29 октября начальник гарнизона города контр-адмирал Г. В. Жуков подписал приказ, по которому вводилось осадное положение в Севастополе и его окрестностях.
Для руководства обороной был создан Севастопольский оборонительный район (СОР). Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед ним задачу: «Севастополь не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами».
Оборонительный район возглавили командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский и член Военного совета дивизионный комиссар Н. М. Кулаков. Главную силу Севастопольского оборонительного района составили Приморская армия, которой командовал генерал-майор И. Е. Петров, морская пехота и артиллерия.
Оборона Севастополя продолжалась 250 суток. Немецкие войска трижды предпринимали отчаянные попытки штурмом овладеть Севастополем. И только 3 июля 1942 года, когда всякая возможность продолжать оборону была исчерпана, войска оборонительного района по приказу Верховного Главнокомандования оставили город.
Главная тяжесть борьбы выпала на долю наземных войск. Их боевую славу разделяет и авиация. Без нее длительная оборона города была бы невозможна, так же как и без кораблей флота.
К началу обороны Севастополя ВВС Черноморского флота состояли из тех же соединений, что и перед войной. Что касается полков, то один из них — 3-й смешанный учебно-резервный, созданный в начале войны — был расформирован, зато вместо него появилось пять вновь сформированных, в их числе три отдельных — 11-й, 18-й штурмовые и 62-й смешанный. А два истребительных — 3-й и 7-й — вошли в состав 62-й бригады.
На вооружении ВВС состояли истребители различных конструкций, бомбардировщики, торпедоносцы, штурмовики, «летающие лодки» и транспортные самолеты. Но по своим боевым качествам многие из них устарели, особенно бомбардировщики СБ, большинство истребителей и «летающие лодки». Кроме того, в предшествующих боях авиация понесла большие потери.
В обороне Севастополя участвовали почти все летные части, хотя в различной степени и неодинаковых условиях. Одни действовали с аэродромов осажденного города, другие — с Кавказа и Керченского полуострова.
На аэродромах оборонительного района поначалу было, оставлено 82 боевых самолета, из них 51 колесный (41 истребитель и 10 штурмовиков). Остальные — «летающие лодки», главным образом морские ближние разведчики МБР-2. Они входили в гидроавиационную группу. Ее возглавляли командир майор И. Г. Нехаев и военком полковой комиссар И. А. Водянов. Колесные самолеты объединили в сухопутную авиагруппу, основу которой составили 8-й истребительный и 18-й штурмовой полки.
Руководство этой группой по совместительству было возложено на командование 8-го полка: командир — подполковник К. И. Юмашев, военком — батальонный комиссар И. Г. Шевченко, начальник штаба — майор А. М. Колосов.
Боевую деятельность летных частей обеспечивали 12-я и 20-я авиационные базы, 10-й отдельный автотранспортный батальон, 202-й отдельный батальон связи, стационарные авиационные мастерские, 18-й головной склад.
Кроме летных и обеспечивающих частей, в обороне Севастополя участвовали 215-й отдельный воздухоплавательный дивизион, сводный стрелковый батальон и парашютно-десантная группа.
Захватив аэродромную сеть Крыма, Люфтваффе сосредоточило здесь около 350 самолетов, а в распоряжении наших летчиков имелось всего два морских аэродрома и до мая — две сухопутные посадочные площадки — Херсонесский маяк и Куликово Поле, которые были мало приспособлены для боевых действий. Аэродромы находились в 7—18 километрах от фронта и подвергались постоянному артобстрелу и бомбежке, превращавших летное поле в сплошные воронки.
Советская авиация в районе Севастополя выполняла разнообразные боевые задачи: наносила бомбо-штурмовые удары по врагу на суше и море, боролась с его авиацией, вела воздушную разведку, оказывала помощь партизанам Крыма.
Боевыми действиями авиации Севастопольского оборонительного района, как и всеми военно-воздушными силами флота, почти весь период обороны руководил выдающийся советский летчик, генерал-майор Н. А. Остряков — герой воздушных боев в Испании.
26 октября Н. А. Остряков прибыл в Крым. Командующий посетил подчиненные ему соединения и части, познакомился с их руководителями, штабами, личным составом, с боевой техникой и условиями базирования. Он стал одним из трех заместителей командующего оборонительным районом.
Генерал Остряков и бригадный комиссар Степаненко в первую очередь приступили к созданию необходимых условий для длительной обороны города. Вместе с ними над решением этой задачи трудились их ближайшие помощники: начальник штаба полковник В. Н. Калмыков, начальник тыла полковник М. Д. Желанов, главный инженер П. С. Земцов, командир 62-й авиабригады Г. Г. Дзюба и другие.
С помощью Военного совета флота, городского комитета обороны и жителей Севастополя расширялись и оборудовались аэродромы, были построены капониры для укрытия самолетов, блиндажи, лазареты, подземные склады и другие важные объекты. Всей этой работой руководил главный инженер управления ВВС по строительству аэродромов военинженер 3 ранга В. В. Казанский.
Ноябрьские бои
С первых дней обороны Севастополя в рядах его защитников находился 18-й отдельный штурмовой авиаполк. Он сформировался на базе 46-й отдельной эскадрильи, которая поначалу входила в состав Пинской военной флотилии.
Командиром полка был назначен полковник А. М. Морозов. Но в осажденный Севастополь он прибыл несколько позже. А потом длительное время выполнял другие обязанности в штабе авиации. Военком части полковой комиссар А. С. Мирошниченко тоже временно задержался на Балтике. Поэтому полк пришлось возглавить командиру первой эскадрильи Герою Советского Союза А. А. Губрию.
С аэродрома Чоргунь, откуда началась их боевая деятельность, они перебазировались на аэродром Херсонес, по соседству с истребителями.
6 ноября четверка ИЛ-2 нанесла удар по аэродрому Сарабуз, разбила десять и повредила семь вражеских самолетов. В налете участвовали старший лейтенант Виктор Куликов, младший лейтенант Николай Николаев и сержант Николай Евграфов. Руководил боем капитан Губрий.
По шоссейной дороге северной части Крыма двигалась на юг большая колонна автомашин противника с живой силой, танкеток и тягачей с артиллерийскими орудиями.
С аэродрома Чоргунь, где в то время базировался полк, поднялись восемь ИЛ-2 и в сопровождении истребителей девятого полка взяли курс на север. Перед ними стояла задача: нанести удар по колонне. Восьмерку «ильюшиных» возглавлял командир второй эскадрильи капитан И. Ф. Кичигин.
Первым в атаку пошел ведущий. Вслед за ним колонну начали штурмовать Михаил Талалаев, Федор Тургенев, Виктор Куликов, Евгений Лобанов, Виктор Арефин, Николай Николаев и Виктор Мишин. Налет был внезапным. Зенитки, сопровождавшие колонну, открыли огонь только тогда, когда «илы» сделали уже по три захода. Черноморцы уничтожили много боевой техники и живой силы противника. Задачу выполнили и возвращались назад. В самолет Николаева попал зенитный снаряд и повредил мотор. Загорелось масло. Летчик был вынужден совершить посадку в поле.
На прибрежной дороге Саки — Севастополь воздушная разведка обнаружила большую вражескую колонну с пехотой. С аэродрома Херсонес на штурмовку этой колонны вылетела семерка ИЛ-2 во главе с командиром звена В. Н. Куликовым. Штурмовики шли над морем. Их прикрывали десять истребителей. Севернее мыса Лукулл повернули к берегу и, оказавшись над сущей, увидели, что вражеская колонна приближалась к деревне Николаевке.
Куликов дал сигнал к атаке. Противник был застигнут врасплох. Зенитные автоматы, установленные на автомашинах, открыли огонь с опозданием. Советские летчики сделали шесть заходов на штурмовку и повернули на свой аэродром.
В этом налете был подбит самолет лейтенанта А. Ф. Борисова, и летчик произвел вынужденную посадку недалеко от деревни Ивановки, занятой немецкими войсками. Жители деревни укрыли летчика, дали ему гражданский костюм. Здесь черноморец провел несколько суток, потом, пробираясь по тылам, попал в партизанский отряд С. А. Ковпака, где находился восемь месяцев, а летом 1942 года вернулся в авиацию.
По данным разведки, на аэродроме Заводское, что близ Симферополя, скопилось до 45 самолетов противника, 4 ноября на этот аэродром налетели советские штурмовики. Их возглавлял Губрий. Сделав несколько атак, «ильюшины» уничтожили 10 вражеских машин.
«Летающие танки» часто выполняли задания вместе с истребителями и пикирующими бомбардировщиками. Приведу пример одного из таких удачных вылетов.
Аэродром Сарабуз противник особенно хорошо укрепил. Генерал Остряков решил нанести по нему совместный удар силами штурмовиков, пикирующих бомбардировщиков и истребителей.
Рано утром на аэродроме Херсонес в воздух один за другим поднялись пять ИЛ-2, звено ПЕ-2 и пять И-16, подготовленных в варианте штурмовиков. Набрав высоту и построившись в боевой порядок, они пошли на север. Их прикрывала пятерка истребителей МиГ-3 9-го полка.
Штурмовиков возглавлял капитан Губрий, «Петляковых» Юлиан Пешков, «ишаков» (И-16) — капитан Константин Денисов, а группу прикрытия — капитан Иван Яковлев.
Летели над морем. На траверзе Саки самолеты пересекли береговую черту и взяли курс на Сарабуз. Первыми шли «Петляковы». Вражеские зенитки открыли огонь. Тогда ИЛ-2, пилотируемый лейтенантом Виктором Арефиным, нанес по ним штурмовой удар. В это время ПЕ-2 легли на боевой курс и сбросили бомбы на летное поле и склады. Вслед за «Петляковыми» ударная группа «илов» штурмовала стоянки самолетов. Один истребитель Me Bf-109 пытался взлететь. Но тут же был сражен меткой очередью Денисова.
С соседнего аэродрома противник вызвал на помощь истребители. Завязался воздушный бой. В этой схватке летчики группы прикрытия капитан Иван Яковлев и старший лейтенант Максим Поливанов сбили два вражеских самолета. Остальные прекратили атаки.
Все участники налета вернулись домой. А на аэродроме Сарабуз остались 16 сгоревших самолетов. За эту удачную операцию командиры групп были награждены именным оружием.
Бельбекская долина
В боях за Крым и в обороне Севастополя некоторое время участвовал и 11-й отдельный штурмовой авиаполк. В тридцати километрах северо-восточнее Севастополя, в Бельбекской долине, располагался поселок Мало-Садовое. Советская разведка обнаружила здесь большое количество танков, бронетранспортеров и живой силы врага.
5 ноября на штурмовку этих сил из района Байдарских ворот вылетело 20 самолетов 11-го авиаполка. Они шли двумя группами. Первую вел старший лейтенант Алексей Покалюхин, вторую — капитан Николай Хрусталев.
Самолеты вышли на цель и по команде ведущих начали штурмовку. Внизу вспыхнуло пламя. Загорелись два бронепоезда, взорвался бензозаправщик. Самолеты сделали разворот и нанесли второй удар. Но в это время в воздухе появилось восемь «мессершмиттов». Разделившись на четверки, они начали атаковать.
Несмотря на то, что советские летчики имели количественный перевес, бой этот для них был неравным. 11-й полк хотя и назывался штурмовым, однако был вооружен не грозными ИЛ-2, а истребителями И-15.
Когда капитана Хрусталева атаковали два вражеских самолета, друзья поспешили ему на помощь. Используя удачный момент, лейтенант Владимир Фомин сбил один из них. Но второй успел дать очередь по машине капитана. Кабина тотчас наполнилась едким дымом. Самолет терял высоту. У летчика была еще возможность спастись на парашюте. Но кругом лежала территория, захваченная врагом, и приземление означало плен. Задыхаясь от дыма, он сделал последнее усилие, перевел свой горящий самолет в крутое пике и на глазах однополчан врезался в скопление вражеской техники. Раздался взрыв, и клубы черного дыма поднялись над ущельем. Так героически погиб летчик Николай Титович Хрусталев.
В атаке истребители
В начале ноября в 8-м полку осталось только 17 исправных самолетов. Их обычно использовали для штурмовок. Поэтому главная тяжесть борьбы с вражеской авиацией в воздухе в дни первого штурма легла на летчиков 9-го и 32-го полков. Это они сопровождали штурмовиков и были воздушным щитом осажденного города. В ноябрьском небе Севастополя наши летчики сбили 44 самолета. Из них 24 составили боевой счет 9-го полка.
Вот несколько примеров из боевых будней полка. Пять истребителей третьей эскадрильи сопровождали однажды штурмовики, которые наносили удар по пехоте в районе Бахчисарая. Против советских самолетов противник бросил несколько «Мессершмиттов-109». Завязался воздушный бой. В этой жестокой схватке командиры звеньев лейтенанты Павел Елохин и Александр Катров сбили три самолета.
Спустя несколько дней лейтенант Елохин вылетел в тот же район на воздушную разведку. Но назад в назначенный срок не вернулся. Его атаковали три «мессершмитта». Самолет его подожгли. Летчик выбросился с парашютом. Приземлился на территории, захваченной противником. Здесь он встретил местного жителя, с его помощью переоделся в гражданскую одежду и перешел линию фронта.
Шестого ноября летчики полка сбили пять вражеских самолетов. За этот успех пришлось заплатить. На аэродром не вернулись четыре летчика. В их числе лейтенант Андрей Сидоров, сбивший один «мессершмитт». Летчик посадил самолет в окрестностях Бахчисарая, на территории противника, и стал отходить в горы. Там он попал к партизанам. Они снабдили его продуктами и отправили через линию фронта. К своим летчику удалось добраться.
В тот день, когда его самолет сбили, погибли секретарь партийной организации третьей эскадрильи лейтенант Николай Пичко и лейтенант Виктор Иванов. В последующие дни не вернулись с боевого задания командир звена лейтенант Алексей Терновой и пилот младший лейтенант Валентин Маркитанов.
В рядах 32-го полка продолжали боевой путь герои воздушных таранов Рыжов, Карасев и Савва. Однажды Савва вогнал в скалу самолет противника. В тот день одномоторные бомбардировщики Ju-87 в сопровождении истребителей Me Bf-109 группами шли к городу. Старший лейтенант Семен Карасев, его ведомые Евграф Рыжов и Николай Савва атаковали врага. Те ответили огнем. Пулеметная очередь прошила фюзеляж и кабину истребителя МиГ-3 лейтенанта Саввы. И все же летчик не вышел из боя. Он сделал резкий разворот и стремительно понесся на один из Ju-87. Когда дистанция сократилась настолько, что промах был исключен, Савва нажал на гашетку. Но оба пулемета молчали. Как потом выяснилось, они были повреждены огнем противника.
Тогда Николай решил имитировать атаки. Умело маневрируя, он несколько раз заходил в хвост Ju-87. Стрелок «Юнкерса» яростно защищался. Внезапно он прекратил огонь. Видимо, закончился боезапас. Используя столь благоприятную ситуацию, Савва на большой скорости проносился в нескольких метрах от бомбардировщика. Вражеский летчик пытался оторваться от наседавшего истребителя и вел машину в крутое пике, из которого так и не вышел. Ju-87 врезался в скалу и разбился.
Евграф Рыжов в том бою сбил бомбардировщик и «Мессер». Семен Карасев тоже не напрасно поднимался в воздух. Его летная книжка пополнилась записью: «Сбил один Ю-87».
В ожесточенных боях за день полк понес тяжелые потери. Погибли три летчика: командир звена лейтенант Иван Новиков, пилоты младший лейтенант Александр Артюх и сержант Федор Тихонов. А военком первой эскадрильи старший политрук Иван Собкин, был тяжело ранен.
Яков Иванов совершил два воздушных тарана. В 32-м полку Черноморской авиации он сражался с начала войны.
12 ноября в первой половине дня 20 «Юнкерсов» бомбили корабли в бухте. В крейсер «Червона Украина» попало шесть бомб. 70 человек команды было убито и ранено. Повреждения получили два эсминца. В 16 часов на город совершили налет 36 бомбардировщиков Ju-88 и He-111. Для отражения налета с аэродрома Херсонес поднялись истребители. В числе их были Николай Савва в паре с Яковом Ивановым. Они атаковали звено «Хейнкелей».
У Якова Иванова замолкли пулеметы. Он решил идти на таран. Выбрав наиболее выгодный угол, черноморец направил МиГ-3 на бомбардировщик. На большой скорости приблизился к «Хейнкелю» и, ударив лопастями винта по хвостовому оперению, отрубил его. Потеряв управление, He-111 упал и взорвался на своих бомбах. Сам Иванов благополучно приземлился.
Летчики, совершавшие таран, или гибли, или вынуждены были покидать свой самолет. И только Иванову, первому на Черноморском флоте, удалось не только спастись, но и сохранить машину.
16 ноября день выдался пасмурный. Но Люфтваффе проявляло активность. Яков Иванов дважды поднимался в воздух для отражения налетов. Ему удалось сбить еще один бомбардировщик.
К вечеру вражеские самолеты прорвались к Севастополю и стали сбрасывать на город крупнокалиберные бомбы. Летчики полка вели неравный бой. Николай Савва сразил один «Юнкерс». Вслед за ним Яков Иванов зашел в хвост другому. Когда дистанция сократилась, он нажал на гашетку. Но выстрелов почему-то не последовало. Самолет младшего лейтенанта сделал рывок вперед, приблизился к бомбардировщику вплотную и ударил его лопастями винта. Ju-88 развалился на куски. Но, уничтожив врага, храбрый черноморец и сам погиб. Вместе с самолетом он упал в море в пяти километрах от берега на траверзе поселка Бельбек. 17 января 1942 года Якову Матвеевичу Иванову, первому на Черноморском флоте, присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
С каждым днем бои становились все ожесточеннее. В одной из воздушных схваток Семен Карасев был ранен в голову и надолго вышел из строя. Лейтенант Савва сбил еще один бомбардировщик Ju-88. Но и его МиГ-3 в том бою был подожжен. Пылала левая плоскость, горел мотор. Савва на парашюте покинул горящий самолет. Вскоре летчик был отправлен на Кавказ. Там, на аэродроме Анапа, базировался 7-й истребительный полк. В этом полку старший лейтенант Савва продолжал боевой путь, командуя звеном. В воздушном бою в районе Новороссийска он одержал пятую победу. А 14 января 1942 года герой воздушного тарана погиб, выполняя боевое задание. Он похоронен в Анапе.
В ноябрьские дни летчики полка сбили двадцать вражеских самолетов. Пять из них пополнили боевой счет коммуниста Евграфа Рыжова. Вскоре 32-й полк был отведен на Кавказ.
|
|
|
|
| Admin |
Дата: Воскресенье, 25.01.2015, 06:27 | Сообщение # 5 |
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Статус: Offline
|
Продолжение.
С аэродромов Кубани
63-я авиабригада базировалась на Кубани. Как уже сказано, 2-й минно-торпедный полк летал на дальних бомбардировщиках ДБ-3 и ДБ-Зф. У этих двухмоторных многоцелевых воздушных кораблей было и другое название — ИЛ-4. Самолет мог нести бомбы общим весом до трех тонн и поражать военные объекты врага, находившиеся в глубоком тылу, далеко от места базирования. Экипаж его состоял из четырех человек: летчик, штурман, стрелок-радист и стрелок. ДБ-Зф отличался высокой живучестью. По своим летно-тактическим характеристикам он превосходил немецкий самолет подобного назначения He-111.
В ноябре на Кубани часто стояла плохая погода, что ограничивало боевые вылеты. Да и действовал в основном 2-й полк, летчики бомбили врага на подступах к Севастополю и на Керченском полуострове.
Вот сводка только за один день — 9 ноября. Из нее видно, что 24 экипажа ИЛ-4 2-го минно-торпедного полка наносили удары по войскам противника в районе деревни Марфовки; они разбили 8 танков, 42 автомашины, в воздушном бою сбили один истребитель Me Bf-109. Два бомбардировщика не вернулись с задания, а один потерпел катастрофу при посадке. Из восьми членов двух экипажей остался жив один — лейтенант Тюлюбаев. Он был тяжело ранен в ногу и плечо и отправлен в Краснодарский госпиталь.
Третья эскадрилья полка базировалось на аэродроме станицы Киевской. Командование полка поставило перед ней задачу: двум звеньям ДБ-Зф нанести удар по танкам в районе деревни Марфовки. От Анапы бомбардировщиков должны были сопровождать истребители.
Первым в небо поднялось звено, которое вел командир эскадрильи капитан И. П. Скориков. С ним летел штурман эскадрильи старший лейтенант Алексей Албул. Летели строем «клин». Правый ведомый экипаж возглавлял лейтенант Аркадий Горбачев, левый — лейтенант Константин Попков. Второе звено вылетело несколько позже. Его вел дублер командира эскадрильи капитан В. И. Стародуб.
В Анапе истребителей сопровождения почему-то не оказалось. Пришлось продолжать путь без прикрытия, хотя в дневное время это было рискованно. На подходе к Марфовке появились два вражеских истребителя Me Bf-109. Отбив атаки, бомбардировщики прорвались к цели. Но едва штурманы успели сбросить фугаски, как вновь появились «Мессершмитты». И не два, а пять. Они атаковали самолет лейтенанта Попкова и подожгли оба мотора. Экипаж покинул самолет. Летчик Константин Попков и штурман Иван Шустиков попали в плен, но бежали и вернулись в полк. Судьба стрелка-радиста младшего сержанта Николая Смирнова и стрелка Лариона Ткаченко осталась неизвестной.
Затем немцы атаковали самолет лейтенанта Тюлубаева. Летчик получил ранение в ногу, был убит штурман. Истребители противника подожгли машину и экипаж получил приказ покинуть самолет. Из трех экипажей на аэродром вернулся один — лейтенанта Горбачева. Павел Тюлюбаев приземлился на нейтральной полосе. Подоспевшие красноармейцы подняли раненого на руки и доставили на передовую. Там ему оказали первую медицинскую помощь, отвезли в Керчь, в эвакогоспиталь, а оттуда отправили на лечение в Краснодар. Залечив раны, Тюлюбаев вернулся в свой полк. Командующий Черноморским флотом наградил лейтенанта Тюлюбаева орденом Красной Звезды.
Воздушная разведка сообщила, что на одном из аэродромов Крыма сосредоточено много вражеских самолетов. Командир полка Герой Советского Союза майор Николай Александрович Токарев вызвал девять экипажей дальних бомбардировщиков и, ознакомив их с обстановкой, поставил задачу: нанести удар по противнику. В качестве истребительного прикрытия выступили четыре И-16.
12 ноября в назначенное время ДБ-Зф поднялись с аэродрома станицы Крымской и взяли курс на запад. У побережья Керченского полуострова путь черноморцам пытались преградить 18 истребителей Me Bf-109. Пришлось с боем прорываться вперед. Уже возле цели «Мессершмитты» прекратили атаки и отвалили в стороны. Они уступили место зенитчикам, открывшим заградительный огонь. Бомбардировщики преодолели его, легли на боевой курс, и штурманы сбросили бомбы в цель. Задание выполнено.
Но едва самолеты вышли из зоны зенитного огня, как на них вновь набросились все те же Me Bf-109. Штурман старший лейтенант Николай Конзелько и стрелок-радист младший сержант Михаил Дробот сбили два «Мессершмитта».
Самолет старшего лейтенанта Федора Шапкина был атакован истребителями. Пробили бензобаки, стабилизатор, рули высоты и вывели из строя часть приборов. Все же летчик довел машину до своего аэродрома.
В экипаже лейтенанта Федора Калмыкова тяжело ранило стрелка-радиста старшего сержанта Александра Гудзя и стрелка младшего сержанта Геннадия Юферова. Сильно был поврежден самолет. Пришлось совершить вынужденную посадку прямо в поле.
Из других экипажей получили ранения стрелки-радисты сержант Иван Кузнецов и краснофлотец Федор Гречко. Больше всех досталось экипажу лейтенанта Виктора Беликова. В него входил военком четвертой эскадрильи старший политрук Петр Васильевич Карпов, сидевший на месте штурмана.
Первым был ранен летчик. Затем ранение получил военком и стрелок-радист Алексей Шлыков. Летчик и штурман, помогая друг другу, вели бомбардировщик домой. Шасси не выпускались. Сели на фюзеляж.
После того, как советские войска оставили Керчь, полк принимал участие в обороне Севастополя. Погода в Крыму стояла пасмурная. Плохой она была и 23 ноября. Несмотря на это, один ДБ-3 вылетел на воздушную разведку. Экипаж возглавлял инспектор техники пилотирования 63-й бригады майор А. Г. Совин. Задание экипаж выполнил успешно. Чтобы выиграть время, результаты разведки доложили в штаб по радио: «На аэродроме Сарабуз сосредоточено до 60 самолетов типа «Юнкерс» и «Мессершмитт». Они стоят в три линии на расстоянии 15—20 метров друг от друга, главным образом в северо-восточной части аэродрома».
На Кубани погода была тоже плохая. Низкие тучи, мелкий, нудный дождик. Но отложить удар по скоплению авиации противника было нельзя и командир бригады полковник Г. И. Хатиашвили решил нанести удар в тот же день силами 2-го авиаполка. В 15 часов в воздух поднялась девятка ДБ-3. Вели ее заместитель командира полка майор Филипп Костькин и штурман капитан Александр Толмачев. Шли на высоте 200 метров. Местами был туман, пришлось лететь по приборам. И все же ни один экипаж не сбился с курса.
Сбросив бомбы, ДБ-3 пошли назад. А на аэродроме полыхал пожар, до тридцати самолетов было разбито. На обратном пути в районе железнодорожной станции экипажи встретили вражеский транспортный самолет Ju-52 и открыли по нему огонь из пулеметов. «Юнкерс» загорелся и упал.
Вскоре бомбардировщики были на своем аэродроме. Но, к сожалению, не все. Один не вернулся. Он был сбит над целью зенитным огнем и сел севернее Симферополя.
Ближе к фронту
Бомбардировщики противника, действуя с аэродромов Крыма, совершали налеты на Севастополь по нескольку раз в день. Главные же ударные силы Черноморской авиации были лишены возможности активно помогать защитникам города. С аэродромов Кубани путь на севастопольский участок фронта довольно далек. К тому же в зимнюю пору, с ее капризной и неустойчивой погодой, боевые вылеты часто вообще были невозможны.
В бухтах Севастополя базировалась гидроавиационная группа. Но быть ударной силой она не могла. Да и действовали ее экипажи обычно ночью. Обстановка настоятельно требовала, чтобы на аэродромах оборонительного района находились колесные бомбардировщики ДБ-Зф и ПЕ-2. Аэродром Куликово Поле очень мал, подходы к нему с трех сторон ограничены. Для базирования тяжелых самолетов он явно не пригоден. Остается один — Херсонесский. Он тоже маловат. К тому же с него уже действуют истребители, штурмовики и часть экипажей 11-го полка. Командующий знал и то, что скоро сюда прибудет пополнение для 8-го полка.
Командующий приказал расширить аэродромы, убрать каменные глыбы, лежащие на границе летного поля. После этого сюда были перебазированы несколько экипажей ДБ-3 и ПЕ-2. С аэродрома осажденного города первый удар был нанесен по артиллерийским позициям противника. Боевую задачу ставил лично генерал Остряков. Он же возглавил истребители прикрытия.
Вслед за звеном Буркина на аэродром Херсонес прибыло еще несколько экипажей дальних бомбардировщиков 2-го полка. Их возглавляли командир первой эскадрильи капитан Федор Чумичев и штурман капитан Сергей Дуплий. Здесь предстояло продолжать боевой путь экипажам Анатолия Агапкина и Виктора Беликова.
Кроме дальних бомбардировщиков, сюда перебазировалось звено ПЕ-2 пятой эскадрильи 40-го полка под командованием старшего лейтенанта И. Е. Корзунова. В состав его звена входили экипажи капитана Андрея Николаева и лейтенанта Дмитрия Лебедева.
Для обеспечения боевой деятельности бомбардировщиков в обороне Севастополя сюда прибыли инженеры, техники, механики, мотористы из 2-го и 40-го полков. Пополнились и ряды истребителей. Еще в начале ноября группа летчиков 9, 32 и 62-го полков была командирована в Саратов. Получив новые истребители ЯК-1, они вернулись на аэродром Херсонес, влились в 8-й полк и вскоре составили его первую эскадрилью. Командовал подразделением старший лейтенант М. В. Авдеев.
8-й полк
Противник надеялся захватить Севастополь за четверо суток, к рождественским праздникам. В течение первого дня около ста вражеских самолетов бомбили город, боевые порядки наших войск, аэродромы. Начался второй штурм осажденного города. Летчики наносили удары по наступающим войскам, отражали воздушные налеты. За день они совершили сотни вылетов и выдержали 63 боя.
В истории 8-го полка записано, что 17 декабря летчики сбили 9 самолетов. Семь из них составили боевой счет первой эскадрильи. Начало победам положил командир, сбив He-111. В тот день также отличился лейтенант Владимир Капитунов: он сбил два вражеских самолета. Старшие лейтенанты Константин Алексеев, Николай Шилкин, Борис Бабаев и старшина Лев Ватолкин сразили по одному Ju-88.
Аэродром Куликово Поле находился на окраине Севастополя. Этот аэродром в первую очередь подвергался обстрелу и бомбежке. Отсюда с первого дня обороны города действовала вторая эскадрилья полка. Эскадрильей командовал капитан Петр Пономарев. В одной из схваток он был ранен и эвакуирован на Кавказ. Его заменил капитан Николай Спиров. Здесь же базировалась одна эскадрилья 3-го полка, прибывшая из Анапы во главе с капитаном Николаем Васильевым. Эскадрилья часто наносила по врагу и штурмовые удары, применяя реактивные снаряды РС-82.
С аэродрома Херсонес с огромным напряжением действовала третья эскадрилья. Летчиков не хватало. Поэтому командир эскадрильи капитан Константин Денисов и наиболее подготовленные пилоты — Василий Бородин, Николай Сиков — поднимались в небо по нескольку раз в день.
21 декабря противник предпринял атаки в направлении деревень Камышлы, Нижний и Верхний Чоргунь. Здесь он ввел в бой 170-ю пехотную дивизию, прибывшую с Керченского полуострова. 60 самолетов Люфтваффе бомбили советские войска, город, корабли. В Севастополь пришли крейсеры «Красный Крым», «Красный Кавказ», эсминцы «Бодрый», «Незаможник» и лидер «Харьков». Они доставили с Кавказа подкрепление: 79-ю особую морскую стрелковую бригаду и батальон 9-й бригады морской пехоты. Авиация оборонительного района надежно прикрывала пришедшие корабли, помогала пехоте удерживать занимаемые позиции. Экипажи совершили более 150 самолето-вылетов, сбросили на врага около 500 бомб и реактивных снарядов, выдержали несколько воздушных боев.
Бомбоштурмовые удары
17 декабря группу штурмовиков неоднократно водил на боевое задание капитан Губрий. Под прикрытием истребителей «летающие танки» штурмовали войска противника на левом фланге обороны, в районе горы Азис-Оба.
На дороге Байдары — Варнутка — Севастополь воздушная разведка обнаружила движение смешанных колонн 72-й пехотной дивизии. От Варнутки войска противника продвигались по наиболее трудному участку: дорога теснилась по склону глубокого ущелья с крутыми обрывами.
Шесть штурмовиков атаковали врага. Их вел командир звена старший лейтенант Федор Тургенев. С высоты 700 метров летчики сбросили фугасные бомбы. Десятки автомашин были разбиты и повреждены. На дороге образовалась пробка. А «ильюшины» продолжали атаки. Они повторяли их в последующие дни.
Отражая второе наступление на Севастополь, 18-й полк произвел почти восемьдесят боевых вылетов, сбрасывая на противника фугасные бомбы и реактивные снаряды. Удары наносились в районах Итальянского кладбища, хутора Мекензия, Верхнего и Нижнего Чоргуня, Бельбека, Калымтая, Эфендикоя, Камышловского моста.
На правом участке фронта немецким войскам удалось потеснить советские части в районе Итальянского кладбища и захватить его. Надо было восстановить положение. Во второй половине дня 20 декабря пять ИЛ-4 бомбили этот район. В состав пятерки входили экипажи Федора Чумичева, Михаила Буркина, Ивана Мурашева, Владимира Мироновского и Анатолия Агапкина. Противник оказывал сопротивление. В самолет Михаила Буркина попал зенитный снаряд и перебил тягу руля высоты. Бомбардировщик потерял управление. Стрелок-радист сержант Григорий Еременко и стрелок младший сержант Григорий Северин взяли в руки концы перебитой тяги, они как бы срастили их и по команде летчика опускали или поднимали руль высоты. Это дало возможность довести самолет на свой аэродром и благополучно посадить. Район Итальянского кладбища, захваченный немцами, авиация бомбила еще несколько раз. Наибольший боевой успех выпал на долю звена ПЕ-2 старшего лейтенанта Ивана Корзунова.
В районе хутора Мекензия шли упорные бои. Звену поставили задачу: нанести по позициям противника бомбовый удар. Задача сложная и ответственная. Дело в том, что вражеские позиции находились недалеко от нашей пехоты. Их разделяли всего лишь 200 метров. 18 декабря «Петляковы» взлетели и через несколько минут оказались над целью. Задача была решена успешно. Двадцать три бомбы накрыли цель. И только одна упала вблизи наших войск, но вреда не причинила.
Вслед за звеном Корзунова на аэродром Херсонес перебазировалось с Кубани еще одно звено ПЕ-2. В него входили экипажи капитана Никиты Переверзева, старшего лейтенанта Василия Мордина и лейтенанта Александра Рыхлова.
В звено Буркина, прибывшее первым на Херсонес, входил экипаж Мироновского. Вечером 27 декабря экипаж вылетал на очередное задание. В это время артиллерия противника открыла огонь по аэродрому. Едва самолет оторвался от земли, как в него попал снаряд. ДБ-3 упал и взорвался на своих бомбах.
Шесть дальних и девять пикирующих бомбардировщиков, действовавших с Кавказа, наносили удар по вражеским войскам под Севастополем в районе деревни Шули (ныне с. Терновка Бахчисарайского района). Ведущим шестерки ДБ-3 был командир эскадрильи майор Иван Арсеньев. По его самолету и был сосредоточен зенитный огонь. Два снаряда разорвались рядом. Осколками повредило кабину стрелка и левый элерон. Машина начала терять высоту. Летчик выровнял ее и лег на боевой курс. Но тут третий снаряд попал в бомбардировщик, и он загорелся. Экипаж дотянул самолет до нейтральной полосы и там совершил посадку.
Противник подтягивал к Севастополю свежие силы. На железнодорожном узле Джанкой скопилось много вражеских эшелонов. Девятка ИЛ-4, действующая с Кубани, нанесла мощный удар по этому скоплению. Группу возглавил командир пятой эскадрильи Дмитрий Михайлович Минчугов. Ее сопровождали истребители. Зенитки врага вели сильный огонь. Осколок снаряда попал в самолет лейтенанта Александра Жесткова. С большим трудом Александр Иванович вывел машину из зоны зенитного обстрела и повел на свой аэродром. Но недалеко от фронта появилось несколько «Мессеров». Они атаковали подбитый бомбардировщик и подожгли его. На помощь пришли истребители прикрытия. Они сбили два «Мессершмитта», а остальные прекратили атаки. Экипаж ИЛ-4 довел горящую машину до своей территории, произвел посадку и потушил пожар.
В конце декабря войска Закавказского фронта совместно с флотом осуществили знаменитую Керченско-Феодосийскую десантную операцию. Цель ее состояла в том, чтобы отвлечь силы противника от Севастополя, овладеть Керченским полуостровом, а затем освободить от врага и весь Крым.
Высадку 51-й армии на Керченский полуостров прикрывала армейская авиация, а на ВВС флота была возложена задача обеспечения Феодосийской десантной операции на всех этапах: прикрывать боевые корабли и транспорты с войсками. Наряду с этим уничтожать живую силу и технику противника в местах высадки десанта и самолеты на аэродромах.
Бомбовые удары по врагу наносили экипажи 2-го, 40-го и 119-го полков. А прикрывать участников десанта с воздуха надлежало истребителям. К сожалению, силы их были слишком незначительны: три полка — 9-й, 32-й и 62-й — находились на переформировании. Поэтому главная тяжесть легла на 7-й полк, действующий с аэродрома Анапа. На боевые задания летчикам приходилось вылетать по 4—5 раз в день, к тому же в сложных условиях. И не удивительно, что корабли часто оставались без прикрытия, подвергались налетам вражеской авиации.
29 декабря перед истребителями были поставлены очень важные задачи. Накануне командир 7-го полка майор А. З. Душин доложил генералу В. В. Ермаченкову, что полк не в силах обеспечить надежное прикрытие кораблей. Тогда генерал Ермаченков приказал командиру 40-го полка майору В. Ф. Злыгареву выделить для этой цели несколько экипажей ПЕ-2. С аэродрома станицы Крымской поднялись два экипажа «Петляковых» и взяли курс в указанный район. Их возглавлял майор Цурцумия. Выполнив задание, он погиб.
Самолетный парк гидроавиационной группы оборонительного района представляли, в основном, морские ближние разведчики МБР-2. Это одномоторные летающие лодки с фанерной обшивкой, скорость которых едва превышала 100 километров в час. И средства защиты не отличались мощью: два пулемета системы Б. Т. Шпитального и И. А. Комарицкого (ШКАС) на турельных установках. Экипаж — три человека: летчик, штурман и стрелок-радист. Эти самолеты использовались в качестве ночных бомбардировщиков. Они были на вооружении многих частей, в том числе и 60-й эскадрильи.
Экипажи гидросамолетов не раз наносили противнику ощутимый урон. В декабре девять летчиков и штурманов за мужество и отвагу были награждены орденами Красного Знамени. Вот их имена: командир группы майор И. Г. Нехаев, капитаны Николай Тарасенко, Иван Ивченко, Григорий Малахов, старшие лейтенанты Арсений Морозов, Михаил Бесов, Николай Доронченко, лейтенанты Владимир Шабанов и Сергей Толстиков.
1941-й год был на исходе. Немцы предприняли отчаянные попытки овладеть Севастополем. На рассвете 28 декабря они возобновили наступление на левом фланге обороны в районе станции Мекензиевы Горы и совхоза им. Софьи Перовской. Они явно стремились прорваться на Северную сторону города.
Авиация оборонительного района в последних числах декабря вела напряженную боевую деятельность. Днем наносили удары колесные самолеты, а ночью их сменяли летающие лодки.
Вице-адмирал Ф. С. Октябрьский поставил перед авиацией боевую задачу: в течение новогодней ночи бомбить и штурмовать позиции противника, не давая им покоя. Эту задачу выполняли экипажи 2-го полка и 60-й эскадрильи. Полеты были сложными. Противник усиленно обстреливал аэродромы, а на подходе к цели встречал зенитным огнем. Мешали и холода: отдельные части гидросамолетов покрывались коркой льда. И все же экипажи совершали по четыре вылета. Они бомбили и штурмовали врага в районах станции Мекензиевы Горы, селения Камышлы. А дальние бомбардировщики — в Дуванкое. За ночь было сброшено более двадцати тонн бомб.
|
|
|
|
| Admin |
Дата: Воскресенье, 25.01.2015, 06:30 | Сообщение # 6 |
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Статус: Offline
|
Продолжение.
Горячие дни января
В начале января войска оборонительного района перешли в наступление по всему фронту. Противник отчаянно сопротивлялся. На правом фланге в окрестностях Итальянского кладбища неоднократно доходило до штыковых атак. На некоторых участках враг был оттеснен.
На аэродромах города появились новые летные части и подразделения. На Херсонес прибыла вторая эскадрилья 7-го истребительного полка на самолетах МиГ-3 и семь И-16 из 87-й отдельной эскадрильи. Они вошли в оперативное подчинение 8-го авиаполка.
Сюда же полностью перебазировалась пятая эскадрилья 40-го полка, а также несколько экипажей ПЕ-2 и СБ из других подразделений. Пятая эскадрилья была переименована в первую. Теперь ею командовал майор Юлиан Пешков.
Поскольку на этом аэродроме базировались экипажи двух бомбардировочных частей, их объединили в нештатную авиагруппу, руководить которой назначили майора И. И. Морковкина.
Пополнились и ряды гидроавиации. На аэродромы бухт Матюшенко и Голландия прибыли 16-я и 64-я отдельные морские эскадрильи. В связи с этим гидроавиационная группа была реорганизована в 116-й морской полк. Командиром части назначили майора И. Г. Нехаева.
На Керченский полуостров прибыл с Кавказа 119-й отдельный морской авиаполк. Была создана 2-я морская авиабригада, в которую вошли 116-й и 119-й полки, 80-я и 82-я отдельные эскадрильи. Командиром нового соединения стал Герой Советского Союза полковник В. И. Раков.
В один из январских дней перед группой пикирующих бомбардировщиков была поставлена задача: нанести удар по танковой колонне в районе Бахчисарая. Три звена ПЕ-2 поднялись в воздух и взяли курс на северо-восток. «Петляковых» сопровождали истребители, возглавляемые генералом Остряковым.
На дальних подступах к цели появились Me Bf-109 и пытались атаковать черноморцев. Наши истребители сопровождения связали противника боем. Однако нескольким самолетам врага все же удалось прорваться к «Петляковым». По указанию ведущего бомбардировщики приняли боевой порядок, и стрелки-радисты встретили немцев огнем пулеметов. Атака отражена. Зайдя с солнечной стороны, экипажи ПЕ-2 прицельно сбросили бомбы на голову колонны.
В Евпатории на Театральной площади и стадионе разведкой было обнаружено большое количество военной техники. С аэродрома Херсонес поднялась пятерка ПЕ-2 и взяла курс на Евпаторию. Ведущий — майор Юлиан Пешков, ведомые Иван Корзунов, Андрей Кондрашин, Василий Мордин и Андрей Николаев. Пикировщиков сопровождали десять истребителей 8-го и 7-го полков.
Летели над морем. На траверзе Саки появилась низкая облачность и туман. Противник противодействия не оказывал. В такую погоду он явно не ожидал «гостей». Нижняя кромка тумана не превышала 200 метров. Бомбить с такой высоты дело опасное: можно погибнуть от своих бомб. И все же «Петляковы» легли на боевой курс. Каждый раз после взрыва бомб взрывная волна подкидывала самолеты, словно мячики.
Когда черноморцы летели уже морем, в Севастополь, в воздухе появились «Мессершмитты». Но, заметив выше себя четверку МиГов, предпочли уклониться от атаки. Результат удара оказался неплохим. Противник потерял 15 орудий и 20 автомашин.
Подобных эпизодов можно привести немало. Экипаж дальнего бомбардировщика 2-го минно-торпедного полка заметил на шоссейной дороге Симферополь — Бахчисарай до полутораста автомашин и около трехсот повозок. Они держали путь на юг. Несомненно, немцы подтягивали к фронту свежие силы. Но на аэродромах в готовности почти не оказалось сил. Удалось собрать лишь четыре самолета, да и то из разных частей: по одному бомбардировщику из 2-го и 40-го полков и два штурмовика из 18-го.
Четверка без промедления пошла на задание. Ее прикрывали истребители 8-го полка. Однако их было очень мало, и прикрытие носило психологический характер.
Когда автоколонна входила в Альминскую долину, по ней первыми нанесли удар бомбардировщики. За ними — штурмовики. Несколько разбитых и горевших автомашин осталось на дороге.
Внезапно появились «Мессершмитты», и начался воздушный бой. Один наш истребитель был сбит. Получил повреждения штурмовик Евгения Лобанова, но летчик довел его до аэродрома. Шасси не выпускались. Пришлось садиться на «живот».
В районе деревни Верхний Чоргунь шли упорные бои. Одну из наиболее важных высот немцы превратили в сильно укрепленный опорный пункт. Надо было овладеть им во что бы то ни стало. Требовалась помощь авиации. На боевое задание поднялись три штурмовика. Их сопровождала четверка И-16 87-й эскадрильи. Истребителей возглавлял капитан Федор Кожевников. При поддержке летчиков пехота овладела высотой.
Шестнадцатая эскадрилья, оказавшись в осажденном Севастополе, вскоре встретилась с большими трудностями: острой нехваткой материальной части. Стали усиленно искать выход из положения. На окраине Севастополя находились авиационные мастерские. Основные силы их были эвакуированы в Закавказье. На территории мастерских остались разрозненные части гидросамолетов: фюзеляжи, плоскости, моторы, винты, радиаторы. Некоторые из них еще можно было использовать. У инженера эскадрильи Сергея Веселова родился план собрать из этих частей самолеты. Он создал группу из техников и младших специалистов. За короткий срок группа с помощью вольнонаемных рабочих, произвела небольшой ремонт и собрала три МБР-2. Достали пулеметы и оборудование.
Летчик Николай Наумов
В начале февраля на аэродромах города находилось в строю 107 самолетов.
Вечером 24 февраля 16 вражеских бомбардировщиков Ju-88 поодиночке с небольшими интервалами налетали на Севастополь. Потом наступила длительная пауза. Вскоре лучи прожекторов нащупали в небе одинокий Ju-88. В это время в воздух поднялся Николай Наумов. Его юркий истребитель ЯК-1, замаскированный ночной мглой, пошел на сближение с «Юнкерсом». Вскоре в ночном небе Севастополя начался бой.
Летчик зашел противнику в хвост и, когда дистанция сократилась до предельной, открыл огонь из своего оружия. Ослепительно яркая трасса вонзилась в неповоротливую тушу бомбардировщика. Его экипаж открыл ответный огонь, а затем вошел в штопор.
Уже у самой земли «Юнкерс» неожиданно вышел из штопора и взял курс на север. Майор Наумов стремительно зашел на повторную атаку. Но она оказалась ненужной. Пролетев небольшое расстояние, бомбардировщик рухнул на землю и взорвался. Одним из первых на флоте Н. А. Наумов был удостоен звания Героя Советского Союза.
Крылатые разведчики
В дни второй обороны Севастополя особую важность приобрела воздушная фоторазведка. Эта работа выпала на долю летчиков третьей эскадрильи 8-го полка. В этих целях применялись истребители И-16, оснащенные фотоаппаратурой. Самолету-разведчику необходимо было пролететь над позициями врага днем на высоте не более двухсот метров.
Командир эскадрильи капитан Константин Денисов и военком батальонный комиссар Григорий Пятницкий выделили для фоторазведки пять летчиков: Ивана Белозерова, Николая Сикова, Александра Касабьянца, Алексея Колесникова и Владимира Клюкова.
Лейтенант Сиков только за декабрь и январь произвел 17 вылетов на фотосъемку и сделал 600 снимков.
Поначалу разведчики вылетали на задания без прикрытия. Потом их стали сопровождать однополчане. Вылеты на фоторазведку не всегда завершались благополучно. Алексей Колесников на своей «пятерке» 52 раза появлялся над линией фронта. Его обычно прикрывал Николай Николаев. Разведчику сопутствовала удача. Но очередное задание для него, как пилота, оказалось последним. Вражеская пуля ударила в правую руку выше локтя и застряла в кости. Ему сделали операцию. Время залечило рану. Но вернуть руке прежнюю силу и подвижность не удалось. Пришлось распрощаться с авиацией.
Николай Николаевич Сиков, Александр Иванович Касабьянц и Владимир Михайлович Клюков погибли в последующих боях. Только И. П. Белозеров дожил до победы. Он пять раз был ранен. В конце войны был удостоен звания Героя Советского Союза.
Если аэрофоторазведчики на истребителях И-16 действовали над линией фронта, то бомбардировочная группа майора Морковкина нередко вела воздушную разведку в тылу противника: выявляла расположение аэродромов, железнодорожных станций, шоссейных дорог. Чаще других на такие задания вылетали экипажи Павла Аккуратова и Андрея Кондрашина.
Старший лейтенант Лобанов
На рассвете 11 марта из портов Кавказа в Севастополь пришли крейсер «Красный Кавказ» и транспорт «Львов» в охранении эсминцев «Свободный» и «Шаумян». Они доставили 362 бойца, 60 тонн продовольствия, 20 авиационных моторов, мины и свыше 300 тонн боезапаса. Поскольку днем корабли возвращаться назад не могли, то после разгрузки они остались в Севастополе до вечера. Немцы обнаружили их и открыли по бухте артиллерийский огонь.
Вице-адмирал Октябрьский приказал обнаружить вражескую батарею и силами авиации подавить ее огонь. Выполнение этой задачи возложили на 18-й авиаполк. Батарея противника находилась севернее Бельбека, в Языковой балке. Действовать пришлось без прикрытия истребителей.
В 15 часов летчики покинули Херсонесский аэродром и повели свои ИЛ-2 на выполнение задания. Огонь батареи был подавлен, но в штурмовик капитана Талалаева попал снаряд, разорвался и повредил мотор. Осколком летчика ранило в голову. Второй снаряд пробил масляный радиатор. Капитан развернул штурмовик к линии фронта и пошел со снижением. Вскоре мотор заглох. Линия фронта в том районе проходила по Бельбекской долине. Позиции сторон разделяла нейтральная полоса. Капитан едва дотянул до нее и посадил самолет. Летчик смог добраться до окопов своих войск и был вне опасности.
А Лобанов направил машину на свой аэродром. В последний момент самолет старшего лейтенанта был подбит зениткой, потерял управление и, пролетев по инерции несколько сот метров, упал вместе с пилотом в тылу противника за второй полосой окопов. Покинув кабину штурмовика, Лобанов укрылся в воронке, и, когда немцы приблизились, встретил их огнем из пистолета. В перестрелке летчик погиб. Звание Героя Советского Союза Е. И. Лобанову присвоено посмертно 14 июня 1942 года.
3 апреля 1942 года Народный комиссар Военно-Морского Флота Николай Герасимович Кузнецов подписал приказ о переформировании полков: 2-й авиационный полк — в 5-й гвардейский авиационный полк, а 8-й авиационный полк — в 6-й гвардейский авиационный полк. Пятым гвардейским полком командовал Герой Советского Союза подполковник Н. А. Токарев. Шестым гвардейским полком командовал К. И. Юмашев.
В боях с эскадрой «Bölcke»
Аэродром Саки немцы превратили в базу торпедоносцев. На этом хорошо оборудованном и большом аэродроме с сильной противовоздушной защитой (до 17 зенитных орудий и 10 прожекторов) базировалась 27-я эскадра «Bölcke».
С 18 февраля по 30 апреля аэродром Саки подвергался бомбежке около пятидесяти раз.
В числе первых этот объект стали бомбить экипажи 80-й отдельной эскадрильи, имевшей на вооружении летающие лодки — тяжелые двухмоторные самолеты ГСТ с дюралевой обшивкой. Экипаж лодки состоял из шести человек. Для защиты от истребителей он располагал четырьмя пулеметами. Развивая скорость до 300 километров в час, ГСТ применялись в различных вариантах: в качестве дальних разведчиков, бомбардировщиков и транспортных самолетов.
Эскадрилья базировалась в бухте Севастополя. С первых дней относительного затишья ее возглавил капитан И. Т. Чебаник. В одну из ночей капитан Чебаник и штурман эскадрильи капитан Н. Сучков повели два экипажа на бомбежку аэродрома Саки. На подходе к цели небо пронзили лучи прожекторов, и зенитки открыли огонь. Самолеты легли на боевой курс, и штурманы сбросили смертоносный груз. Несколько прожекторов погасло. Выполнив задание, ГСТ благополучно вернулись на свой аэродром.
5 апреля с аэродрома Херсонес в ночное небо поднялось звено СБ 40-го полка и взяло курс на Саки. Перед ними стояла особая задача: разбомбить склад, где находились торпеды и мины. Два самолета звена пилотировали наиболее опытные летчики — майор Тишулин и капитан Лушаков. Они и выполнили успешно задачу. Штурманы капитан Иванов и старший лейтенант Салата прицельно сбросили бомбы.
На следующий день аэродром бомбили пять ПЕ-2. Ведущими были летчик Аккуратов и штурман Чепиженко. «Петляковых» сопровождали шесть ЯК-1 6-го гвардейского полка.
Экипажи пикировщиков уничтожили один и повредили три самолета. На обратном пути черноморцев атаковала группа «Мессершмиттов». В завязавшемся бою стрелок-радист старшина Шелепов был ранен. Он продолжал вести огонь и ему удалось сбить наседавшего истребителя. В сложной обстановке оказался экипаж лейтенанта Гоноскова. Его самолет получил большие повреждения. Летчик едва довел машину до своего аэродрома.
Кудымовцы
Второй эскадрильей 7-го полка, прибывшей в Севастополь в январе, командовал майор Дмитрий Кудымов. Во второй половине дня 20 марта четырнадцать вражеских бомбардировщиков в сопровождении шести истребителей прорвались к городу и сбросили более 60 бомб. Налет отражали зенитчики и истребители.
В воздушном бою немцы потеряли шесть самолетов. Четырех сбили летчики 8-го полка Михаил Кологривов, Евгений Кириченко и Владимир Капитунов. Два самолета — Ju-87 и Me Bf-109 — сразили кудымовцы заместитель командира эскадрильи капитан Василий Сморчков и пилот младший лейтенант Виталий Лукин. К концу мая в эскадрилье осталось только два самолета. Но они до такой степени износились, что не годились для боевых действий. По решению командования личный состав был отправлен на Кавказ.
Гибель генералов
Днем 24 апреля генерал Остряков прибыл на аэродром Куликово Поле, обошел капониры, беседовал с летчиками, техниками, механиками. Остряков сопровождал заместителя начальника авиации ВМФ генерал-майора Коробкова, прибывшего в осажденный город из Москвы. Они посетили авиационные мастерские, расположенные в окрестностях Севастополя. Генералы заходили в каждый ангар, где размещались цеха, беседовали с рабочими.
После осмотра столярного цеха генералы перешли в следующий ангар. Их встретил техник самолета 7-го авиаполка Иван Абин. Его истребитель МиГ-3 находился здесь на ремонте. В этот самый момент немецкие бомбардировщики совершили налет на мастерские. На ангар упала фугасная бомба, пробила крышу и, разорвавшись, разрушила бетонное перекрытие. Погибли почти все, кто находился в ангаре. Несколько бомб упало на территории мастерских, а одна угодила в ангар моторного цеха.
Среди убитых были генералы Остряков и Коробков, несколько офицеров, матросы и рабочие — всего 48 человек. Тринадцать человек получили ранения.
На помощь войскам Крымского фронта
Поддерживать сухопутные войска Крымского фронта выпало на долю 119-го полка 2-й морской авиабригады, который базировался на соленом озере Тобечикском, что в нескольких километрах южнее Керчи.
Полк участвовал в обороне Одессы и Крыма. В начале ноября его отвели в тыл на отдых. А теперь он оказался в Крыму. Обеспечивала его 45-я авиабаза. В состав полка входила 18-я эскадрилья. В первые месяцы Великой Отечественной войны она воевала на Балтике, потом прибыла на Черноморье.
Почти каждую ночь экипажи гидросамолетов МБР-2 действовали над сушей. Они бомбили врага в районах Феодосии, Владиславовки, Джанкоя, Судака, Старого Крыма, Грамматиково и других, поднимаясь в воздух по 3—5 раз.
Однажды разведка донесла, что на Керченском участке фронта у противника появились свежие силы, в том числе немецкая танковая дивизия. Предположительно она находилась в районе населенного пункта Старый Крым. Перед полком командование поставило задачу: нанести по дивизии бомбовые удары. Задача усложнялась тем, что запасы бомб в эскадрилье истощились, а точного местонахождения дивизии никто не знал.
О боезапасах позаботился начальник тыла авиации полковник М. Д. Желанов. К берегу Керченского пролива баржа доставила бомбы. Найти дивизию поручили экипажу старшего лейтенанта Михаила Пичугина. Погода в ту ночь, как назло, стояла плохая. В указанном районе экипаж ничего не смог обнаружить. Тогда штурман старший лейтенант Александр Курасов сбросил одну светящуюся авиабомбу САБ-15. Снизились. Заметили населенный пункт, а севернее его — сады и кустарники. Штурман сбросил еще две светящиеся бомбы. И тут открыли огонь зенитки. К самолету потянулись огненные нити трассирующих снарядов. Стало ясно: противник находится здесь.
В это время к Старому Крыму подошла основная группа экипажей. Цель была видна как днем. Началась бомбежка. Ее повторяли две последующие ночи. Днем в полк прибыл представитель штаба фронта. Он сообщил, что танковой дивизии врага нанесен большой урон. По представлению командира полка подполковника В. П. Канарева и военкома батальонного комиссара М. Н. Борзенко наиболее отличившиеся летчики и штурманы были награждены орденом Красного Знамени. Среди них — Николай Мусатов, Севастьян Крученых, Дмитрий Затевахин, Михаил Пичугин, Петр Гоголев, Федор Телегов, Александр Курасов.
Перед третьим штурмом
21-го апреля было создано Северо-Кавказское направление. В состав его вошли войска Крымского фронта, Севастопольского оборонительного района, Северо-Кавказского военного округа, Черноморский флот и Азовская военная флотилия. Обстановка на Керченском полуострове резко ухудшилась. Авиация противника усилила налеты на аэродромы, на порты Керчь, Камыш-Бурун, а также Новороссийск. В Керченском проливе враг ставил мины.
В пять часов тридцать минут 8-го мая после артиллерийской и авиационной подготовки немецкие пехотные дивизии, при поддержке 150 танков, перешли в наступление.
Левый фланг обороны частей 44-й армии упирался в Феодосийский залив. Здесь противник и нанес главный удар на узком участке.
Одновременно в районе горы Ас-Чулале враг высадил морской десант. В тот же день немцы стали продвигаться к Перекопскому валу. Спустя несколько суток они устремились к Керчи. Войска Крымского фронта не смогли сдержать натиск и отступили к Керченскому проливу. 19 мая 1942 года противник ворвался в Керчь. После захвата Керченского полуострова немцы стянули к Севастополю почти все силы и стали готовиться к решающему штурму.
Третья особая авиагруппа
Командование принимало меры для усиления авиации. В мае аэродромная сеть расширилась за счет заново построенного третьего сухопутного аэродрома — Юхарина балка. Он занимал 80 гектаров. На нем могли базироваться все типы колесных самолетов. Для укрытия техники строители соорудили 43 капонира. Сюда прибыл вновь сформированный 23-й отдельный авиаполк. А на аэродромы Херсонес и Куликово Поле вернулся 9-й полк в полном составе. Туда же прибыли десять ЯК-1 первой эскадрильи 62-го полка во главе с капитаном Виталием Денисовым; группа летчиков 3-го и 32-го полков на И-15бис.
Вновь назначенный командующий Черноморской авиацией генерал-майор В. В. Ермаченков и военком бригадный комиссар Н. В. Кузенко 12 мая подписали приказ о расформировании управления 2-й морской авиабригады и о создании третьей особой авиагруппы. В группу вошли 6-й гвардейский истребительный полк я летчики 62-го, 32-го, 3-го полков и 87-й эскадрильи, подчиненные ему оперативно; 9-й истребительный, 18-й штурмовой, 116-й морской и 23-й полки; 12-я и 20-я авиабазы, отделения 36-х и 20-х авиамастерских. Первоначально в группе, а также в бомбардировочной группе майора Морковкина имелось около ста самолетов, из которых в строю находилось 53.
Авиагруппа являлась, фактически, смешанной бригадой. Это новое соединение возглавили командир полковник Г. Г. Дзюба, военком полковой комиссар Б. Е. Михайлов, заместитель командира Герой Советского Союза полковник В. И. Раков, начальник политотдела батальонный комиссар В. В. Леонов, начальник штаба полковник В. П. Попов.
С Кавказа вскоре прибило 24 истребителя ЯК-1 из 45-го и 247-го полков пятой воздушной армии.
Гвардейцы 6-го полка
В дни, предшествовавшие третьему штурму, воздушные бои следовали один за другим. Главная тяжесть в них легла на гвардейцев 6-го полка. Они сбили 27 самолетов.
Летчики защищали с воздуха корабли Черноморского флота. Вот один из примеров. Вечером 19 мая заместитель командира полка майор Дмитрий Маренко получил приказание: с наступлением утра обеспечить прикрытие кораблей, стоявших в Южной бухте. Как только рассвело, на патрулирование вылетели два истребителя. Во второй половине дня в воздух поднялась, очередная пара на И-153 («чайки»). Ведущий — командир звена второй эскадрильи Илья Цыпалыгин. Вражеских самолетов в воздухе не было. Время патрулирования заканчивалось. И тут ведущий пары принял по радио сообщение с КП: девять Ju-88 и одиннадцать He-111 в сопровождении шести Me Bf-109 идут на город.
Цыпалыгин дал сигнал ведомому пилоту Ивану Силину и «чайки» устремились навстречу противнику. Начался неравный бой. Цыпалыгин на встречных курсах атаковал ведущего «Юнкерса». Но в этой неравной схватке его «чайку» подбили. Старший лейтенант покинул самолет и дернул за вытяжное кольцо парашюта. Однако из-за малой высоты парашют не раскрылся, летчик погиб.
|
|
|
|
| Admin |
Дата: Воскресенье, 25.01.2015, 06:33 | Сообщение # 7 |
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Статус: Offline
|
Продолжение.
Схватки над морем
С целью блокады Севастополя с моря немцы создали специальную группу из 150 самолетов-торпедоносцев, 20 торпедных катеров и нескольких подводных лодок. Город оказался отрезанным с суши, блокированным с моря и воздуха. Снабжение войск оборонительного района и эвакуация раненых морским путем превратились в сложную проблему. Прикрытие боевых кораблей и транспортов в море было возложено на третью особую авиагруппу и экипажи группы майора Морковкина.
Нехватка самолетов и большая протяженность морских путей сильно усложняли задачу, делали ее исключительно трудной. На удалении до 200 километров от Севастополя истребители, чаще всего это были «чайки», прикрывали корабли. Они имели подвесные бачки и могли находиться в воздухе до пяти часов. Там, где кончались возможности истребителей, использовались колесные бомбардировщики и летающие лодки МБР-2, которые одновременно несли противолодочную оборону. Они спасали экипажи колесных самолетов, вынужденно севших на воду.
9 мая танкер «Москва» вышел из Севастополя и взял курс к берегам Кавказа. На его борту были женщины, дети и сотни раненых бойцов. Танкер сопровождали боевые корабли. С воздуха его поначалу прикрывала пара истребителей ЯК-1. Одиннадцать He-111 и восемь Ju-88 группами в течение нескольких часов неоднократно пытались потопить танкер. И все это время с перерывами шел воздушный бой. На смену истребителям пришли пара МБР-2 и несколько бомбардировщиков. В общей сложности бой длился около часа.
27 мая два МБР-2 сопровождали очередной караван судов к берегам Кавказа и после выполнения задания возвращались в Севастополь. На траверзе мыса Сарыч они заметили четыре Me Bf-109, идущих со стороны Крыма. Разгорелся воздушный бой, в ходе которого противник потерял два истребителя. Гидросамолеты, изрешеченные пулями, благополучно возвратились в бухту Матюшенко.
В те дни авиация Черноморья пополнилась новой летной частью: 27-й отдельной разведывательной эскадрильей.
В огненном небе июня
Для третьего штурма Севастополя немцы сосредоточили свыше 200 тысяч солдат и офицеров, почти 1400 стволов полевой, противотанковой, зенитной и осадной артиллерии, 720 минометов, 450 танков и около 600 самолетов. В числе осадной артиллерии имелась батарея сверхтяжелых мортир «Карл» калибром 600 миллиметров.
Крымской группировке противника был придан 8-й авиационный корпус. Штурму предшествовала артиллерийская и авиационная подготовка, продолжавшаяся пять суток. За это время самолеты Люфтваффе совершили на оборонительный район девять тысяч самолето-вылетов, сбросили сорок пять тысяч бомб. А артиллерия выпустила 126 тысяч снарядов крупных калибров.
В ночь на шестое июня разведчики Приморской армии сумели захватить «языка» — немецкого офицера, который на допросе показал, что наступление намечено на утро 7 июня. Накануне вечером по батареям береговой обороны открыли огонь осадные мортиры «Карл». Один снаряд пробил башни 30-й батареи, другой не разорвался.
Наступило 7 июня. Это был воскресный день. В пять часов противник открыл ураганный артиллерийский огонь по советским наземным войскам. Спустя полчаса три пехотные дивизии, при поддержке танков и 250 самолетов, перешли в наступление. Так начался третий штурм Севастополя.
Под грохот канонады
В дни, предшествовавшие штурму, крейсер «Красный Крым», лидеры «Ташкент» и «Харьков», эсминцы «Безупречный» и «Бдительный», подлодки «С-31» и «Л-35», транспорт «Абхазия» и другие корабли доставили в Севастополь более пяти с половиной тысяч бойцов, среди которых был и летно-технический состав. Было получено также около семисот тонн боезапаса, четыреста тонн продовольствия.
В те дни авиация оборонительного района наносила удары по боевым порядкам противника, по аэродромам, вела воздушные бои, сбила 31 вражеский самолет.
В рядах защитников Севастополя было 106 тысяч человек, 600 орудий и минометов, всего лишь 38 танков и 53 исправных самолета. Главный удар немцы наносили в районе Мекензиевых гор и Бельбека, а вспомогательный в направлении деревень Камары и Кадыковка. Станция Мекензиевы Горы несколько раз переходила из рук в руки. И только тогда, когда враги ввели в бой до сотни танков, советские части отошли на другие позиции. Лишь за первые сутки враг совершил две тысячи самолето-вылетов и сбросил девять тысяч бомб.
Днем 10 июня противнику удалось потопить транспорт «Абхазия» и эсминец «Свободный». На транспорте затонуло много груза, в том числе около ста тонн боезапаса для авиации.
За трое суток советская авиация произвела около четырехсот самолето-вылетов, уничтожила 17 танков, 2 миномета, подавила огонь зенитной батареи, сбила семь самолетов, но тоже несла значительные потери.
Еще в мае в Севастополь прибыла с Кавказа группа летчиков 32-го полка на истребителях И-15бис. В группу входили командир звена старший лейтенант Василий Куфтин, пилоты лейтенанты Фрол Тюленин, Дмитрий Усаченко и другие. Днем 9-го июня летчики этой группы наносили разящие удары по наступающим немцам на левом фланге обороны. Они разбили восемь танков; 14 минометов, подавили огонь шести зенитных автоматов.
В ходе этих боев самолет лейтенанта Тюленина был подожжен, а пилот, видимо, смертельно ранен. Командир звена Василий Куфтин видел, как И-15бис лейтенанта взмыл вверх, а потом резко устремился вниз и, объятый пламенем, врезался в землю.
На «небесных тихоходах»
В авиации Черноморского флота самолеты У-2 применялись в оборонительных боях за Крым. Это, пожалуй, первый во время Великой Отечественной войны опыт использования У-2 в качестве ночных бомбардировщиков. Причем опыт очень удачный, завершившийся в дальнейшем формированием специальных полков. Вероятно, приоритет в этом деле принадлежит Черноморской авиации.
В боях за Крым и в начале обороны Севастополя участвовала 95-я отдельная эскадрилья на «небесных тихоходах». Потом появился 23-й отдельный полк. Он был сформирован на Кубани из трех эскадрилий, причем одна из них имела на вооружении учебно-тренировочные самолеты УТ-1 конструкции А. С. Яковлева.
У-2 брал две фугасные бомбы весом по 50 килограммов каждая. Они подвешивались под плоскостями. А в заднюю кабину грузили ящик с зажигательными бомбами. Для штурмовки и отражения атак истребителей самолет имел два пулемета ШКАС, установленных на плоскостях. Вооружение УТ-1 отличалось тем, что вместо бомб он брал два реактивных снаряда РС-82.
Удары полк наносил ночью. У-2 и УТ-1 вылетали обычно совместно. В задачу последних входило подавление прожекторов. Вслед за УТ-1 с приглушенными моторами шли «небесные тихоходы», бомбили и штурмовали цели. Поскольку фронт находился рядом, то летчики обычно обходились без штурманов. Почти каждую ночь по 3—5 раз они уходили на задание.
Перед рассветом 7 июня незадолго до штурма артиллерия и авиация оборонительного района нанесли упреждающий удар по противнику. Летчики 23-го полка бомбили и штурмовали войска в Альминской и Мамашайской долинах. Кроме бомб, они сбрасывали ампулы с горючей смесью. После этого пикировали, вели огонь из пулеметов и выпускали реактивные снаряды.
10 июня полк успешно штурмовал вражеский железнодорожный состав с боезапасом на станции Альма. В одну из ночей самолет старшего лейтенанта Сергея Климова цепко схватили лучи прожекторов и зенитки открыли огонь. Прямым попаданием снаряда пробило фюзеляж У-2, а хвостовая часть держалась только на расчалках. И все же летчик задание выполнил и вернулся на аэродром.
Полк выполнял еще одну очень важную задачу. Доставка в Севастополь пополнения, боезапаса и эвакуация раненых производились ночью. Но, несмотря на это, пункты стоянки кораблей и аэродром Херсонес подвергались бомбежке и артобстрелу.
Борьбу с вражеской авиацией вели летчики-истребители, а огонь артиллерии подавляли экипажи 23-го и 116-го полков. Так удавалось временно обеспечивать безопасность пунктов разгрузки и погрузки.
Штурмовики в июньские дни
В июньские дни продолжал защищать Севастополь 18-й штурмовой полк. Господство в воздухе вражеской авиации прежде всего отразилось на штурмовиках. На боевые задания их должны были сопровождать истребители. Но советских истребителей с каждым днем становилось все меньше. Поэтому нередко «летающие танки» шли на задание вообще без прикрытия, неся тяжелые потери.
7 июня экипажи произвели пять боевых вылетов. Первыми вылетели Мирон Ефимов, Григорий Кравцов, Борис Касторный, Илья Скорик и Василий Березовский. Это было ранним утром. «Ильюшиных» сопровождали четыре истребителя «чайки». В районе Итальянского кладбища штурмовики нанесли удар по наступающей пехоте, подавили огонь четырех минометных батарей и без потерь вернулись назад.
Во втором вылете участвовало четыре экипажа. Они штурмовали пехоту в районе совхоза «Благодать». Истребители их не сопровождали. И когда «ильюшины», израсходовав боезапас, легли на обратный курс, их атаковали «Мессершмитты». Ведущий четверки командир эскадрильи капитан Емедьян Фириченко был ранен, его самолет имел пробоины. С большим трудом капитан довел машину до Сухарной балки и потерпел аварию.
Лейтенанта Василия Володина ранило в ноги. Выпустить шасси летчик уже не мог и посадил самолет на фюзеляж. Только майор Игнат Терещенко и лейтенант Николай Николаев вернулись на аэродром невредимыми.
Во второй половине дня на очередной вылет поднялись пять экипажей. Их должны были сопровождать восемь истребителей. Но над аэродромом Куликово Поле черноморцев атаковала большая группа «Мессершмиттов». Истребители сопровождения вступили в схватку с противником. И штурмовикам пришлось идти к цели одним.
В окрестностях Качи ИЛы разбили и повредили четыре танка. Но еще над целью зенитки открыли огонь, а потом появились «Мессершмитты». В жестоком и неравном бою погибли двое: заместитель командира первой эскадрильи капитан Б. Е. Голубев и командир третьей эскадрильи майор И. И. Терещенко.
В результате пяти боевых вылетов, произведенных за день, полк разбил пять вражеских танков, четыре миномета, батарею, три автомашины. Но заплатил за это дорогой ценой.
Десятого июня немцы предприняли попытку прорваться на Северную сторону. Пехоту поддерживали танки и авиация. Особенно рьяно противник наседал на части 345-й стрелковой дивизии в районе Мекензиевых гор. На помощь дивизии поспешили штурмовики. В течение дня они пять раз вылетали на задания, сопровождаемые истребителями. Разбили восемь танков, четырнадцать минометов, шесть зенитных автоматов, четыре пулемета.
14 июня наиболее ожесточенные бои шли на участке первого сектора. Авиаполк получил задание нанести удар по пехоте и танкам противника в районе населенного пункта Камары. Пять экипажей повел на задание майор Иван Кичигин. Штурмовиков сопровождали шесть истребителей. Под ураганным огнем вражеских зениток «ильюшины» сделали заход, разбили танк и уничтожили около роты пехоты.
В это время появилась большая группа «Мессершмиттов». В завязавшемся бою истребители сопровождения сбили один самолет. Однако выполнить свою главную задачу они не имели возможности. И два летчика — лейтенант А. А. Гилашвили и майор И. Ф. Кичигин — погибли.
Стойкость
В небе Севастополя действовали гвардейцы-истребители. 15 июня командир второй эскадрильи капитан Николай Спиров получил задание прикрывать налет пятерки штурмовиков на вражеские позиции в районе станции Мекензиевы Горы. Под артиллерийским огнем пять И-153 взлетели с аэродрома Куликово Поле и взяли курс на Херсонесский маяк. Оттуда должны были подняться «ильюшины» и ударная группа из семи истребителей ЯК-1.
Но над аэродромом появились шесть Me Bf-109 новейшей модификации. Взлететь в таких условиях — значит понести большие потери. Поэтому группа Спирова связала врага боем и обеспечила взлет. А потом уж стала непосредственно прикрывать штурмовики.
На маршруте вражеские истребители неоднократно пытались нападать на ИЛы. Но капитан Спиров и его ведомые Георгий Москаленко, Василий Куфтин все атаки отбили.
Эскадрилья перебазировалась на аэродром Херсонес и продолжала действовать. 19 июня вражеские самолеты весь день налетали на аэродром и плавучую батарею. Гвардейцы неоднократно поднимались в воздух и отражали их атаки.
9 июня погиб заместитель командира третьей эскадрильи капитан Александр Катров. Воздушный бой проходил вблизи мыса Херсонес. «Мессершмиттов» одиннадцать, наших — пять. ЯК-1 Катрова подбили. Летчик выбросился из машины на парашюте. Но по какой-то причине парашют не раскрылся, и пилот погиб.
С утра 17 июня шесть истребителей Me Bf-109 блокировали Херсонес. С аэродрома Юхарина балка поднялась пара ЛаГГ-3 первой эскадрильи. Ведущий лейтенант Виктор Ратманов, ведомый — лейтенант Михаил Жмыхов.
Михаил Жмыхов поймал в сетку прицела «Мессершмитт» и открыл огонь. Самолет взорвался в воздухе. Но в эти же секунды Жмыхов сам был атакован сзади. Снаряд попал в бензобак. На ЛаГГ-3 произошел взрыв. Летчика тяжело ранило. Лейтенант вгорячах успел выпрыгнуть с парашютом и потерял сознание. Очнулся, когда его положили на носилки, чтобы отправить в госпиталь.
В конце июня полк получил приказание перебазироваться на Кавказ. Почти все летчики, у которых были исправны машины, перелетели туда сразу, а остальной состав пришлось перебрасывать постепенно на транспортных самолетах.
12-я авиабаза
В Михайловском равелине находились основные силы 12-й авиабазы, которая обеспечивала боевую деятельность «летающих лодок». Из всех обеспечивающих частей эта база оказалась в наиболее трудных условиях: линия фронта проходила совсем рядом.
Двенадцатая авиабаза не только обеспечивала боевую деятельность «летающих лодок». Она выполняла еще одну не менее важную задачу: наравне с пехотой участвовала в наземных боях. В декабре командир базы стал по совместительству и начальником 20-го участка четвертого оборонительного сектора. Правый фланг участка упирался в западные границы Братского кладбища, а левый — в море. В дни третьего штурма личный состав этой тыловой части вел ожесточенные наземные бои, следовавшие один за другим.
Рота лейтенанта Михаила Данилевского подверглась атаке, понесла большие потери, но не отступила. В решающий момент тяжело ранило командира. Тогда роту возглавил заместитель политрука Д. А. Кокарев. Он повел бойцов в контратаку. Немцев отбросили на исходные позиции. Противник предпринял еще несколько атак, но все они захлебнулись.
В ночь на 21 июня по решению командования основные силы наших войск оставили Северную сторону, чтобы занять оборону на новых рубежах. 12-я авиабаза почти вся отошла на сухопутный аэродром Юхарина балка. Все, что можно было, личный состав переправил через бухту на новое место базирования. А для обороны равелина оставили взвод бойцов. 23 июня части противника окружили равелин с суши. Дальнейшая оборона его потеряла смысл.
Последняя пядь крымской земли
29 июня под прикрытием дымовой завесы немецкие войска на катерах и шлюпках форсировали Северную бухту и высадили десант на ее южном берегу. В течение дня вражеская авиация сбросила на город и войска 10 тысяч бомб. К вечеру противник захватил Максимову дачу, хутор Дергачи, Зеленую горку и почти всю Корабельную сторону.
На следующий день немцы возобновили наступление и прорвались к железнодорожному вокзалу. Развернулись упорные бои на Малаховом кургане, который обороняли артиллеристы 701-й стационарной бригады. Курган несколько раз переходил из рук в руки.
Вице-адмирал Октябрьский доложил вышестоящему командованию, что в стрелковых дивизиях осталось по 300—400 бойцов, госпитали переполнены ранеными, люди измотаны, боезапас на исходе. Флагманский командный пункт оборонительного района, командные пункты Приморской армии и береговой обороны перенесли на мыс Херсонес.
Вечером в расположении 35-й башенной батареи состоялось заседание Военного совета флота и Приморской армии. Вице-адмирал зачитал полученный приказ Ставки Верховного Главнокомандования об оставлении Севастополя.
По приказу командования
Когда на аэродроме Херсонес создались невыносимые условия, группе майора Морковкина приказали перелететь на Кавказ и оттуда оказывать помощь защитникам города.
Не могла продолжать боевую деятельность и гидроавиация. Еще до оставления Северной стороны экипажи 116-го полка перебазировались в Казачью бухту, что недалеко от аэродрома Херсонес, но во избежание ненужных потерь пришлось и гидросамолеты отправить на Кавказ.
На 25 июня в Севастополе осталось только 32 самолета. Все они и обеспечивающие части были отведены на аэродром Херсонес. Обстановка с каждым часом ухудшалась. Дальнейшее пребывание авиации на мысе Херсонес потеряло смысл. Поэтому летчикам, имевшим самолеты, командование приказало вылететь на Кавказ.
На рассвете улетели штурмовики. Над аэродромом их прикрывали истребители. Последним выруливал капитан Федор Тургенев. В фюзеляж самолета он взял техника и механика, а также инженера эскадрильи Василия Знаменского.
Вслед за штурмовиками улетели летчики 9-го полка. Их было трое: капитан Константин Яковлев, старший лейтенант Николай Кисляк и лейтенант Осипенко. Они улетели последними.
Опасные рейсы
Доставка в Севастополь продовольствия и боезапасов, эвакуация на Кавказ защитников Севастополя в последние дни обороны приняли сложный и опасный характер. Эту задачу первостепенной важности решали корабли, гидроавиация флота и транспортные самолеты ПС-84 («Дугласы») авиагруппы особого назначения, базировавшейся на Кубани.
С 21 июня по 1 июля экипажи транспортной авиации доставили в Севастополь около 220 тонн боеприпасов и продовольствия. А вывезли на Кавказ 2162 человека, в том числе 1542 раненых и 11,7 тонны груза.
На экипажи гидросамолетов, также действовавших с аэродромов Кавказа, возлагалась двойная задача: бомбить противника и эвакуировать в тыл бойцов. Рейсы в Севастополь и обратно были каждый раз сопряжены с большим риском. Особенно памятным оказался последний из них.
В конце июня командир 12-й авиабазы Вениамин Пустыльник получил приказ подобрать группу начсостава и медработников базы и вместе с ней отбыть на Кавказ на самолете 80-й эскадрильи. Остальной состав и имущество передать в 20-ю авиабазу.
80-я эскадрилья базировалась в Геленджике. Ряды ее таяли. 20 июня, вылетая на помощь защитникам Севастополя, погибли командир капитан Иван Трофимович Чебаник и второй пилот из его экипажа старший сержант Александр Сергеевич Кавун.
В эвакуации участвовали подводные «Щ-209» и «Л-23», на которых ушли командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров и начальник штаба генерал-майор Н. И. Крылов. По решению, Военного совета на Кавказ улетел генерал Ермаченков. Старшим авиационным начальником на аэродроме Херсонес он оставил командира 23-го полка капитана Михаила Ахапкина.
В ночь на 1 июля на аэродром Херсонес прибыли тринадцать «дугласов». Один из них должен был эвакуировать командование третьей особой авиагруппы и других защитников города.
Над аэродромом Херсонес с небольшими перерывами появлялись Ju-87. Они шли девятками, никакого противодействия не встречали и бомбили цель как на полигоне.
На одном участке группа немецких солдат при поддержке танков прорвалась к аэродрому. Надо было отбросить противника. С этой целью военком Михайлов собрал около 200 подчиненных. К ним присоединились бойцы 8-й бригады морской пехоты. Предпринятая ими контратака увенчалась успехом.
Днем 2 июля немцы продолжали бомбить и обстреливать Херсонес. Погиб военком Михайлов.
Сражались до конца
После эвакуации части войск оборонительного района старшим начальником на клочке земли Крыма остался командир 109-й стрелковой дивизии Приморской армии генерал Петр Георгиевич Новиков. На мысе Херсонес находилась мощная 35-я батарея береговой обороны. У нее кончился боезапас. Было принято решение ее уничтожить. В ночь на 2 июля ее взорвали.
Теперь и авиация не могла оказывать помощь. Аэродром Херсонес был превращен в сплошные воронки. Не мог принять ни одного самолета и гидроаэродром в Казачьей бухте. После гибели полкового комиссара Михайлова надежды на эвакуацию уже не было. Радиостанцию разбило, и связь с Кавказом прекратилась. Разрозненные группы брошенных на произвол судьбы советских солдат и матросов, среди которых были и офицеры, еще некоторое время сражились, делая попытки вырваться из окружения, но и их сопротивление вскоре было сломлено. Многие попали в плен.
Среди тех, кто пал в последних боях на мысе Херсонес или погиб в плену, были начальник инженерного отдела авиагруппы военинженер 2 ранга Федор Егерь, инженер по вооружению майор Николай Иванов; командир 10-го отдельного автотранспортного батальона капитан Дмитрий Гармаш, военком политрук Викентий Рязанов, командир взвода техник-лейтенант Трофим Максименко и многие другие.
|
|
|
|
