Нашла очень интересную статью про неизвестную оборону Одессы Неизвестная оборона Одессы
postcategoryiconкатегория: Чисто факты из жизни и истории
Исследователь военной истории, автор книг на исторические темы Александр Черкасов в «Студии Плюс» говорит с Леонидом Сущенко о том, что официальная версия истории нашего отечества не вполне совпадает с документальными свидетельствами, и о необходимости искать истину, может быть, не всегда приятную.
ЧЕРКАСОВ: Я одессит, окончил 101-ю школу, срочную службу проходил в Германии, затем поступил в Военно-медицинскую академию, на факультет подготовки врачей для флота. В 1986-м я окончил академию, поступил на флот — и тут пришло то время, когда Советский Союз развалился, флота не стало. Мне предлагали разные должности, даже должность старшего лейтенанта на бронекатер, хотя я был в более высоком звании. Я почувствовал, что надо уходить: Военно-Морского Флота практически не существует. Его и сейчас нет. Сейчас я на преподавательской работе, даже преподавал хирургию в медучилище. Очень много времени занимает мой интерес к истории.
СУЩЕНКО: Вы автор книг «Неизвестная оборона Одессы», «Оборона Одессы. Страницы правды». Как возникла именно эта тема?
ЧЕРКАСОВ: Это что-то теплое, сокровенное для каждого одессита — когда он прикасается к слову «Одесса». В академии мы занимались и научной работой, я выполнял задания, работая в архиве Военно-Морского Флота СССР в Ленинграде, и очень часто натыкался на факты, связанные с Одессой. И помимо основной работы я просто что-то выписывал для себя. Это был интерес одессита. Со временем эти факты скапливались. И вот лет двадцать назад я услышал, что в обороне Одессы участвовали «катюши». Очень мало известный факт: официально эти данные проходят очень редко.
«Катюши» — секретное в то время оружие. Просто так в осажденный город доставить секретное оружие, которое могло в любой момент достаться противнику? Я решил глубже заняться этим вопросом. И в результате выяснилось, что очень многое в официальных версиях не стыковалось с тем, что я находил в архивах. В академии я познакомился еще с одной книгой, которая окончательно меня убедила в том, что этим надо заняться. Это книга маршала Захарова, который был начальником штаба 9-й ударной армии, находившейся перед Великой Отечественной войной в Одесском военном округе. Книгу он написал в 1960 году, и ее выпустило издательство «Воениздат» под грифом «секретно»: «Действия 9-й ударной армии в период Великой Отечественной войны». Секретная книга в секретной библиотеке Военно-медицинской академии — на историческую тему. Оказалось, что у нас существовало два вида истории: одна официальная, а вторую хранили в секретных библиотеках, охраняли с автоматами.
Меня интересовали войска Одесского военного округа. Оказывается, в начале войны они не воевали на нашей территории, они воевали, как в то время говорил Сталин, «на чужой территории и малой кровью». Войска 9-й ударной армии, 25-я Чапаевская дивизия, 51-я дивизия перешли границу Румынии — в самом начале войны была проведена блестящая операция перехода границы. И мы воевали на чужой территории, поднимали красные флаги над городами, брали пленных. В одной из операций при взятии румынского города было захвачено в плен несколько тысяч солдат и офицеров, много оружия. И воевали уже на глубине километров 80 на вражеской территории (!).
СУЩЕНКО: Нам со школы втолковывали официальную версию о глухой обороне и полной неготовности к войне. О наступательных операциях не было даже и речи.
ЧЕРКАСОВ: Это меня как молодого офицера и слушателя академии очень удивило. Что касается официальной версии, то хочу Вас разуверить: не так слабы мы были, как нам все время говорили. Я в своей книге привожу данные по численности вооруженных сил — как со стороны Красной Армии, так и со стороны противника. Это официальные данные о численности. В 1974 году политуправлением армии выпущен военный сборник «Численный состав вооруженных сил Красной Армии 1940-1941 гг.».
Там указано, чего и сколько было у нас в армии к 22 июня 1941 года. В то же время я использовал данные немецких авторов, указывающих численность вооруженных сил Германии и ее союзников в этот же период. Я взял несколько источников, чтобы определить, кто же все-таки прав: «Военно-исторический справочник», «Военно-исторический словарь», шеститомник «Великая Отечественная война 1941-1945 гг.». Данные очень разнились. Даже маршал Жуков в своих воспоминаниях не говорит, сколько было вооруженных сил на границе: он приводит количество дивизий.
СУЩЕНКО: Танк «На испуг», делавшийся на заводе имени Январского восстания, по официальной версии, был чуть ли не единственным видом танкового вооружения в Одесском военном округе. Так ли это?
ЧЕРКАСОВ: В Одессе есть памятник танку «На испуг» на улице Разумовской. В своей книге я привожу фотографию настоящего танка «На испуг». То, что стоит на постаменте, — хотелось бы спросить, какому, вообще, танку поставлено. Как говорят в Одессе, это две большие или четыре маленькие разницы: там совсем не «На испуг».
По поводу танков под Одессой. На 411-й батарее до сих пор висит большой плакат с таблицей численности войск в начальный период обороны Одессы. В графе «танки» стоит ноль. А как же было? Согласно штатному расписанию вооруженных сил, которое было в 1941 году, в состав советских дивизий обязательно входили танки. Танковые батальоны были в пехотных, кавалерийских дивизиях, дивизиях НКВД. Их составляли как легкие, так и средние танки. И численность их была примерно от 20 до 70 танков на дивизию. Это серьезная сила.
А теперь посмотрим. В обороне Одессы участвовали 25-я Чапаевская дивизия, 96-я Молдавская дивизия, 2-я кавалерийская дивизия. И в каждой из них были танки. Примерно посчитайте, сколько танков было под Одессой. Мне могут возразить: они воевали в Румынии. Там эти танки могли подбить, потерять, они могли поломаться… Но мое утверждение о том, что танки были под Одессой, подтверждают слова директора завода имени Январского восстания того времени.
10 августа. Оборона Одессы только началась. В своем докладе он пишет, что на заводе уже отремонтировано около 10 танков БТ-7 (это средний танк), и 4 из них отправили на передовую. Откуда взялись эти танки? Или: в Одессу поступают танки, поврежденные противником до 5 августа. Но Одесса уже была окружена с суши. Откуда же они поступали? С какой передовой могут поступить подбитые советские танки? Из-под Одессы. Их ремонтировали. У меня есть фотография, где происходят ремонтные работы танков на заводе Январского восстания.
В начальный период войны под Одессой было больше 100 танков. Конечно, этого было мало. Превосходство противника было, не спорю. Но… Во всей Румынии было всего лишь 60 танков. Они были сведены в танковую бригаду. Но что это были за танки? Официальное их название СТ-17, где 17 — 1917 год выпуска. Эти танки румынское правительство купило в конце первой мировой войны во Франции. Красная Армия в гражданскую войну встречалась с этими танками: два танка были подбиты красноармейцами, перекрашены, почищены, — и получили названия «Борец за свободу товарищ Ленин» и «Борец за свободу товарищ Сталин». Фотографии этих танков, мне кажется, есть в каждой книге о гражданской войне: два первых советских танка.
Такими румынскими танками хотели взять Одессу. С этими танками вообще была интересная история. Я просмотрел все донесения политработников периода обороны Одессы. Каждый день было донесение о том, сколько было подбито вражеских танков, какие потери и т. п. До 20 августа, по данным наших политруков, был подбит 91 танк. А всего-то их было 60! По штатному расписанию румынских и немецких частей, в пехотные и кавалерийские дивизии танки не входили.
СУЩЕНКО: Могло ли быть, что это еще и немецкие танки, оказавшиеся в этих местах?
ЧЕРКАСОВ: Не могло. Потому что кроме румынских войск Одессу осаждала только одна 72-я немецкая пехотная дивизия, и то не в полном составе. И танков там не было. Никаких других танков под Одессой просто быть не могло.
СУЩЕНКО: Документы того времени, как мы видим, грешат неточностями. Может ли быть, что и Вы в какой-то степени попадаете в эту ловушку: командир что-то приписал, а историки пользуются таким документом как правдивым свидетельством?
ЧЕРКАСОВ: В своей работе над книгой я пользовался не рапортами политруков, а официально изданными документами. «Воениздат» издает Сборник № 1. Это официальная книга Министерства обороны, хотя тираж ее всего 30 экземпляров — эту книгу очень трудно достать.
В своей книге я описываю действия диверсионно-разведывательной группы, которая стала прототипом для создания фильма «Жажда». Все мы с детства знаем, что Одесса ждала воду. Отряд моряков захватил водокачку, эсэсовцы атаковали. По фильму, все моряки погибли, эсэсовцы два часа не могли попасть на водокачку, а весь город ждал. Это официальная версия Григория Поженяна, который, кстати, был участником этого отряда.
На самом деле события были другие, Одесса не так уж и нуждалась в воде. Я привожу сравнение того, что было вообще до открытия водопровода в Одессе в 19-м веке, с тем, что было в 1941 году: численность населения, количество поступавшей воды, откуда она поступала до открытия водопровода. И оказывается, что такой большой нужды не было, как показано в фильме: одесситы с пересохшими губами рвутся на Потемкинскую лестницу, ждут танкеры с пресной водой…
Да, были карточки на воду. В то же время в Дюковском саду били источники, на Польском спуске источник бьет до сих пор. Да, одесситы выходили с бидончиками за водой, которую им привозили. Конечно, кому же хочется идти два квартала с Дерибасовской на Польский спуск, если под дом подвозят ту же самую воду? Откуда же ее брали? — из тех же источников, которые есть в Одессе. Более того, на каждом заводе было минимум 1-2 артезианских скважины. Заводов в Одессе было больше трехсот. До революции каждого предпринимателя, открывающего завод, обязывали пробурить на территории завода артезианскую скважину.
И вот этот отряд был направлен совершенно не для того, чтобы захватить водокачку. Он был направлен в рейд по тылам противника, потому что в то время на южном фланге одесского фронта сложилась тяжелая ситуация. Туда было направлено пять отрядов, которые должны были дезорганизовать противника. И выходя из плавней, они обнаружили водокачку. Там стоял небольшой отряд румынских жандармов — их быстренько сняли. Отряд нашел двух, — кстати, дежуривших там, — техников и послал радиограмму в Одессу о том, что у них есть идея запустить воду в город. Но: разрушен водовод Беляевка-Одесса. Это во-первых.
Во-вторых, Одесса была переключена на внутреннее водоснабжение: вода была, но из артезианских скважин. Очень много мероприятий нужно было провести, чтобы за ночь это все совершить. А какая гарантия, что отряд продержится 1-2 часа на водокачке? Никакой. А какая гарантия того, что им вообще удастся пустить в строй водную систему? Тоже никакой. А фильме показано, что мы захватываем водокачку, и днем Одесса получает воду.
СУЩЕНКО: В ваших книгах есть материалы, связанные с новыми способами лечения ранений. Расскажите об этом.
ЧЕРКАСОВ: Я как-то натолкнулся на описание работы военврача первого ранга Сокольского. Он был начальником медико-санитарной службы Приморской армии. У военных медиков есть коэффициент возвращаемости в строй личного состава, показывающий, сколько человек из 100 вернулось в строй. У Сокольского возвращаемость была 73%. То есть на боевые позиции из 100 возвращались 73 уже обстрелянных опытных бойца, знающих, как воевать. В румынской армии в строй возвращалось всего 30%. Это главный показатель медицинской службы.
В своей работе Сокольский, выпускник военной медицинской академии, применил такие методы организации медицинской службы, которые через двадцать лет позаимствовали американцы во вьетнамской войне. По идее, этот метод хорошо бы назвать методом Сокольского, но теперь он носит название по именам американских врачей.
СУЩЕНКО: В своей новой книге Вы коснулись партизанского движения. Что для Вас оказалось неожиданным?
ЧЕРКАСОВ: Новая книга — это продолжение серии об Одессе в Великой Отечественной войне. Я сначала не думал касаться партизанского движения. Я просто хотел описать, как жила Одесса 2,5 года оккупации. Об этом пишут очень редко. Официальная версия была такая: в Одессу понаехали иностранные коммерсанты, пооткрывали рестораны, грабили Одессу — и больше ничего не было. Но люди-то жили. Работали театры, кино, заводы и фабрики. Но после ухода наших войск Одесса осталась голой и босой. Все, что можно было вывезти, было вывезено, что было нельзя — уничтожено. Советские генералы и советские представители власти, не думая об одесситах, уходя из Одессы, оставляли их в холодном и голодном, полуразрушенном городе. Практически, Одесса должна была вымереть.
Новые румынские власти начинали с нуля. Я пишу, с чего они начинали, и как потихоньку восстанавливалась Одесса. Да, партизанское движение в какой-то мере влияло на ситуацию, может быть, не настолько, как того хотелось советским руководителям, сидевшим в Москве. И действия оккупационных властей тоже были адекватны тому, что происходило в Одессе. Например, взрыв на Маразлиевской. Неужели, подрывая, советские разведчики не думали о том, что ждет мирное население после этого взрыва? Тысячи одесситов были уничтожены на пороховых складах из-за одного взрыва, хотя погибло там не очень много людей.
Да, партизанское движение влияло на ситуацию. Но какое оно было в Одессе? Партизанский отряд Молодцова-Бадаева состоял из подземной и наземной группы. Наземных групп сначала было три, а потом сформировалась еще и четвертая. Одним из командиров наземной группы был Яша Гордиенко. На Аллее Славы захоронены и командир, и его подчиненный. А где же командиры остальных наземных групп? Почему мы о них ничего не знаем? Что они делали?
Факт, который меня очень удивил: один полковник (я привожу в книге его фамилию), окруженец, во время оккупации обосновался в Ленинском районе и решил организовать партизанский отряд. За вход надо было платить вступительный взнос 20 марок. Ежемесячный взнос — 10 марок. Учтите, что это в то время довольно приличные деньги для одесситов. Но — сдавали. Отряд потихоньку увеличивался. Так вот, действия этого отряда заключались в том, что в течение неполных двух месяцев они провели более ста партийных собраний. По два с половиной собрания в день. Вот и все.
СУЩЕНКО: Это война на идеологическом фронте?
ЧЕРКАСОВ: Нет. Это образование какого-то элитного клуба партизан — впечатление такое…
Ссылка на материалы-
http://odesskiy.com/chisto-fakti-iz-zhizni-i-istorii/neizvestnaja-oborona-odessy.html
Добавлено (31.03.2011, 22:11)
---------------------------------------------
Вот еще про катакомбы
В Советском Союзе к войне готовились. Сначала к оборонительной, затем - к наступательной. Когда стали готовиться к наступательной, упразднили партизанские структуры: разогнали подготовленных резервистов, ликвидировали базы и склады. Партизаны в наступательной войне не нужны.
В 1941 году, когда гитлеровские войска стремительно захватывали советскую территорию, нужда в партизанах возникла острая. Отрядов требовались сотни, бойцов тысячи, но еще нужнее были командиры, способные вести "малую войну", знакомые с азами военного дела, разведки и контрразведки. Эти кадры дали стране чекисты. Именно органы и войска НКВД сыграли ведущую роль в развертывании партизанского движения, создании отрядов и диверсионных групп на первом этапе партизанской борьбы. С первых дней войны в работу по созданию партизанских формирований включились органы госбезопасности.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июля 1941 года НКВД и НКГБ были объединены в Народный комиссариат внутренних дел под руководством Л.П. Берия. Перед работниками НКГБ, переводившимися на нелегальное положение, ставилась задача организовывать совместно с НКВД партизанские отряды для борьбы с врагом на занятой им территории.
В 1949 году вышел в свет роман Валентина Катаева "За власть Советов", посвященный антифашистскому подполью в Одессе в годы Великой Отечественной войны. Одним из героев книги был капитан Максимов, присланный в катакомбы Украинским штабом партизанского движения. Мало кто в то время знал, что у этого капитана был вполне реальный прототип - естественно, с другой фамилией, и направлял его отнюдь не партийный партизанский штаб, а НКВД. Звали этого человека Владимир Александрович Молодцов.
С начала июля до середины октября 1941 года части Отдельной Приморской армии и подразделения Черноморского флота героически обороняли Одессу, но становилось ясно, что рано или поздно придется оставить город врагу. Однако уход наших кадровых частей не должен был означать окончания сопротивления немецко-румынским захватчикам. Для этой цели усилиями органов госбезопасности и Одесского обкома в городе создавались подпольные группы и партизанские отряды.
По личному указанию наркома внутренних дел Л.П. Берия для оказания помощи местным органам НКВД в создании резидентур, диверсионно-разведывательных групп и партизанских отрядов на случай оккупации города из Москвы в Одессу выехала группа капитана госбезопасности Молодцова.
19 июля 1941 года лейтенант госбезопасности - что приравнивалось к званию армейского капитана - Молодцов во главе разведывательно-диверсионной группы из 10 человек, получившей кодовое название "Форт", прибыл в Одессу. Теперь его звали Павел Владимирович Бадаев. Перед группой стояла задача создать нелегальную резидентуру и партизанскую базу в одесских катакомбах и в случае эвакуации советских войск из Одессы остаться в городе и начать разведывательно-диверсионные операции.
Владимир Александрович Молодцов родился в поселке Сасово Рязанской области 5 (18) июня 1911 года в семье железнодорожника. В начале 30-х работал на шахтах Подмосковного угольного бассейна. В 1931 году политически грамотный молодой человек вступил в ряды ВКП(б) и поступил на рабфак при Московском инженерно-экономическом институте. В 1934 получил направление на учебу в Центральную школу НКВД СССР, по окончании которой, в 1935 году, продолжил службу в ведомстве на Лубянке помощником оперуполномоченного. Безупречная служба позволила выдвинуться в центральном аппарате госбезопасности.
В июле 1940 года Молодцов стал заместителем начальника отделения, а с 1 марта 1941 года - начальником 2 отделения 7 Отдела 1 (Разведывательного) управления НКГБ СССР. В начале июля он был переведен в распоряжение Особой группы при НКВД, а затем отправлен резидентом в Одессу. Центр не настаивал на том, чтобы Молодцов обязательно остался в оккупированном городе. Окончательное решение на этот счет он принял сам и получил на то согласие Москвы.
В Одессе к группе присоединились 13 сотрудников областного УНКВД под командованием лейтенанта госбезопасности В.А. Кузнецова.
5 августа линия фронта вплотную приблизилась к Одессе. Пока 4-я румынская армия при поддержке немецких частей атаковала город, в катакомбах шло формирование партизанских баз. Отряд Молодцова разместился на глубине 25-30 метров под пригородными селами Куяльницкого лимана. Здесь были оборудованы помещения для штаба, склады продовольствия примерно на полгода, арсеналы: 7 пулеметов, 60 винтовок, 200 гранат, до тонны тола - радиосредства для связи с Москвой.
Согласно официальной версии, с которой экскурсоводы знакомят посетителей Музея партизанской славы, вечером 5 октября 1941г две группы (отряд Молодцова и группа лейтенанта госбезопасности В.А. Кузнецова) провели партийно-комсомольское собрание перед спуском в катакомбы для создания базы. В действительности же, как свидетельствует многотомное дело, хранившееся в одесском архиве КГБ, был шумный ужин с большим количеством выпивки, закончившийся дракой между московским и одесским отрядами. Спесивые москвичи пришлись не по душе импульсивным одесситам. К тому же лейтенант госбезопасности Кузнецов отказался уступить Молодцову командование над своими людьми, несмотря на то, что последний был старше по званию и имел соответствующие полномочия.
На следующий день чекисты спустились в обширные одесские катакомбы, настроенные весьма враждебно друг к другу. При резидентуре Молодцова (оперативный псевдоним "Павел Бадаев") было создано три партизанских отряда. Первый отряд, под командованием одесского горного инженера партийца Афанасия Клименко, в составе 33 бойцов-добровольцев из местного населения, должен был постоянно находиться в пригородных подземных катакомбах и периодически совершать боевые вылазки на поверхность. Второй отряд, также возглавляемый партийным активистом, бывшим председателем сельсовета Антоном Федоровичем (оперативный псевдоним "Петр Бойко"), состоял из нескольких боевых и агентурных групп. Ему предстояло действовать непосредственно в самой Одессе. Бойцы обоих отрядов были заблаговременно снабжены личным оружием, в городе на конспиративных квартирах были созданы тайные склады с вооружением и взрывчаткой. Для жизнеобеспечения отряда Клименко в катакомбах подготовили специальную базу, где хранились различные продукты питания, рассчитанные на 5-6-месячное пребывание под землей 40-50 человек. Туда же поместили 60 винтовок, 7 пулеметов, около 200 гранат, 40 тысяч патронов, 80 кг взрывчатых веществ, радиостанцию и большое количество теплых вещей. Третий отряд, состоящий из 19 чекистов, образовывал центр разведывательной сети и являл собой самостоятельную боевую группу. Она разместилась в отдельной базе, взяв запас полугодовой продуктов и снаряжения в расчете на два десятка человек. Никто не предполагал, что оккупация затянется надолго.
Когда 16 октября войска противника вошли в город, бадаевцы начали разведывательные и диверсионные действия.
Одесские пригородные катакомбы, располагавшиеся в окрестностях сел Нерубайское, Куяльники и Усатово, представляли собой один общий лабиринт с большим количеством внутренних проходов и сотнями выходов наружу, расстояние между которыми по ходам сообщения достигало 15 км. Место для дислокации партизанского отряда и резидентуры было выбрано удачно, так как наличие большого числа выходов давало возможность скрытно от наружного наблюдения противника устанавливать регулярную связь с партизанской группой, действовавшей в самом городе, и оставленной там агентурой, совершать диверсионные акты на железнодорожной магистрали и промышленных предприятиях. Кроме того, катакомбы являлись хорошим прикрытием при вооруженном столкновении партизан с карательными отрядами противника.
Отряд делился на подземную и наземную части. В катакомбах располагался командный пункт Бадаева, здесь находились начальник подземной части Афанасий Клименко, его заместитель Яков Васин, до войны сотрудник одесского уголовного розыска, и большинство бойцов, которые часто совершали боевые вылазки на поверхность.
Наземный, так называемый "городской" отряд состоял из пяти-шести разведгрупп численностью от шести до десяти человек каждая, он имел свои конспиративные квартиры. Одной из таких групп руководил Николай Иванович Милан, вместе с братом Петром содержавший парикмахерскую, являющуюся отличным местом для подпольных явок. К слову, в годы гражданской войны Николай служил в одесской ЧК и в 1920 году был внедрен под видом офицера-серба в белогвардейскую организацию. Возглавлял отряд Петр Иванович Бойко, содержавший слесарную мастерскую. Под этой фамилией скрывался бывший председатель Нерубайского сельсовета Антон Брониславович Федорович. Как и Милан, он считался старым чекистом, поскольку в начале 20-х годов служил помощником уполномоченного в особом отделе одесской ЧК. В отличие от первого - беспартийного он состоял в ВКП(б) и потому занимал определенные должности, что, видимо, и повлияло на выбор руководителя отряда. Но впоследствии именно это сыграет роковую роль в судьбе Молодцова и его группы.
В возглавляемую Бадаевым нелегальную резидентуру в Одессе вошли и местные работники органов госбезопасности, как действующие, так и бывшие. В группу связных при командире отряда была включена оперуполномоченная 4-го отдела одесского управления Тамара Межигурская; оперуполномоченный транспортного отделения НКВД станции Гайворонская Петр Болонин устроился на железную дорогу; вошли в резидентуру чекисты Николай Шевченко, руководитель одной из десяток наземного отряда для выполнения "особых заданий", и Павел Шевченко для связи с подпольными группами. Связь с катакомбами осуществляла так называемая "молодежная десятка" наземного отряда, состоящая из 16-17-летних подростков во главе с Яковом Гордиенко. Всего же с начала подпольной деятельности в резидентуре и отрядах Молодцова было 75-80 человек.
В это время в городе действовали и другие партизанские отряды, существовала и параллельная чекистская резидентура, но все же главную силу представлял отряд Молодцова - Бадаева.
О том, что в оккупированной Одессе остался мощный очаг сопротивления, сигуранце (румынской контрразведке) было известно. В одном из ее документов о борьбе с партизанским движением говорилось: "Советское правительство организовало и хорошо снабдило действия партизан на потерянных территориях. Партизаны составляют невидимую армию коммунистов на этих территориях и действуют со всем упорством, прибегая к самым изощренным методам выполнения заданий, ради которых они оставлены. Вообще все население, одни сознательно, другие несознательно, помогают действиям партизан."
Перед уходом под землю партизаны Клименко дали бой оккупантам. В результате длительной перестрелки с только что вошедшими в город румынскими войсками были убиты и ранены до 50 вражеских солдат и офицеров. Партизаны же потерь не имели вообще. Отдельный чекистский отряд, в силу своей удаленности, в открытый бой с захватчиками не вступил. В течение последующих месяцев москвичи и одесситы сочетали операции против немцев и румын с жестокими разборками между собой.
В первой половине ноября 1941 года по заданию Молодцова партизаны подорвали полотно железной дороги между станциями Дачная и 2-я Застава. В результате движение на дороге было приостановлено на сутки. Затем была взорвана городская комендатура, под обломками которой погибли около 140 офицеров противника, в том числе 2 генерала. Вскоре последовал взрыв плотины Хаджибейского лимана и нескольких военных складов. 17 ноября группой Кузнецова в районе станции Застава был пущен под откос воинский эшелон с боеприпасами и живой силой противника. Из-под обломков разрушенного поезда румыны извлекли около 250 трупов своих солдат и офицеров. Затем чекисты поумерили активность - стало не до врага. Вынужденные не только воевать плечом к плечу, но и жить бок о бок, они не прекращали грызню, поводом для которой становились бытовые мелочи. При этом Молодцов и Кузнецов продолжали претендовать на единоначальное командование, что также не вносило дружелюбия в ряды подчиненных.
Тут следует сказать о партизанском отряде, обитавшем в керченских каменоломнях. Будучи значительно больше отдельной чекистской группы, он сохранял дисциплину вплоть до освобождения Керчи от фашистских оккупантов. В отряде были не только работники горкома и НКВД, но и беспартийные жители Керчи и Старого Карантина, которые ушли в катакомбы с женами, детьми и даже скотиной. Особенно отличились старые шахтеры, сражавшиеся в катакомбах еще в Гражданскую войну, у которых уже были взрослые сыновья. Семейная обстановка благоприятствовала нормальным отношениям между соратниками. Керченский отряд, насчитывавший около 50 человек, вскоре пополнился сначала 2, а затем 43 морскими пехотинцами, оттесненными противником в подземелья. Несмотря на усилия немцев, выкуривавших партизан ядовитым газом и затапливавших морской водой, керченский отряд уцелел почти весь. А это говорит о многом. В первую очередь, о хорошем моральном климате среди личного состава.
В одесском отряде Клименко, в достатке обеспеченном продуктами и керосином, суровые сердца мужчин смягчало присутствие боевых подруг, да и людей хватало, что тоже скрашивало досуг. Совсем иначе развивались отношения в маленькой группе чекистов, где озверевшие мужики готовы были рвать друг друга на части и медленно сходили с ума в голоде, холоде и темноте.
На первых этапах работа Молодцова шла хорошо. Несколько пассивно вел себя отряд Федоровича, поэтому сведения о дислокации военных объектов и положении в оккупированной Одессе давала в основном личная агентурная сеть Молодцова: оперуполномоченный областного УНКВД сержант госбезопасности Тамара Межигурская, одесситки из отряда Клименко - Тамара Шестакова и Галина Иванова, а также оставшиеся в городе местные жители Яков Гордиенко, Петр Продышко, Ксения Булавина и Евгения Гуль.
За три месяца 1941 года бадаевцы провели шесть боевых операций. Так, 9 декабря 1941 года нарком внутренних дел Лаврентий Берия докладывал в ГКО: "По сообщению нелегального резидента в Одессе в ночь на 12 ноября партизанский отряд НКВД, руководимый тов. Бадаевым, разрушил в районе села Нерубайское Одесской области полотно единственной введенной в эксплуатацию железной дороги на Одессу. В результате произошло крушение двух воинских эшелонов. В связи с этим немцы объявили село Нерубайское на военном положении и предложили населению ликвидировать партизанский отряд".
Наземный отряд собирал данные о дислокации румынских и немецких воинских частей и военных объектов и через своих связных передавал эти сведения в катакомбы, откуда ежедневно - как правило в половине одиннадцатого вечера - они по рации передавались в Центр. В результате этого советская авиация дальнего действия сумела нанести точные удары по румынской мотоколонне, скоплениям боевой техники, уничтожить склады горючего под Первомайском. За этой радиостанцией, называемой "корреспондент-12", долго охотились и немецкие, и румынские контрразведчики.
Была у бадаевцев и еще одна, пусть и менее важная функция - распространение среди населения сводок Совинформбюро и листовок против оккупационного режима... Партизаны, действовавшие в катакомбах, отвлекали на себя тысячи румынских и немецких солдат, офицеров и полицейских, вынужденных охранять несколько сот ходов в катакомбы в радиусе 40 километров от Аркадии до Хаджибейского лимана.
Молодцов пытался налаживать контакты с чекистской агентурой и за пределами Одесской области. Так, Центр ориентировал Бадаева на установление связи с киевской резидентурой, возглавляемой "Максимом" (Иваном Даниловичем Кудрей). Для этой цели на февраль планировалась командировка в Киев якобы для поисков сырья для пивоваренного завода подпольщиков Петра Милана и Петра Моисеевича Вишневского - хозяина примусной мастерской, которая использовалась связными Молодцова для встреч с агентурой. Кстати, как и братья Миланы, Вишневский в годы гражданской войны работал в ЧК.
"Морской берег в районе с. Дофиновка обносится проволочным заграждением", - сообщал Молодцов в начале февраля 1942 года. "На берегу моря у с. Сычавка установлено 30 дальнобойных орудий, в этом же селе расквартировано 200 немецких артиллеристов. В г. Одессе в Дюковском саду установлено 18 12- дюймовых орудий. Берег моря от Кузановки до Люстдорфа укреплен 102 тяжелыми орудиями, 320 минометами и пулеметами. На этом же протяжении возводятся блиндажи и земляные валы. 3000 румынских солдат в пешем порядке днями проследовали в г. Николаев, в результате 22-градусного мороза много солдат отстало и замерзло. Проходившие мимо немецкие части румынским солдатам помощи не оказывали".
Но собственная агентурная сеть информации давала немного, не говоря уж о боевой работе, в то время как наружный партизанский отряд Федоровича (по сути, самостоятельная резидентура оставленных на глубинное оседание агентов - разведчиков и диверсантов), с начала оккупации находившийся в городе, никаких организованных акций не совершал. Один лишь 16-летний Яков Гордиенко, являвшийся руководителем молодежной боевой группы, по заданию Молодцова лично совершил акты возмездия над двумя провокаторами сигуранцы. Более никаких диверсий и терактов против врага не производилось.
В январе 1942 года спецподразделение румынской контрразведки - "бюро партизанских расследований" арестовало командира наземного партизанского отряда Петра Бойко - Антона Федоровича. Вскоре он дал согласие сотрудничать с сигуранцей, после чего был отпущен на свободу.
В декабре 1941 года Молодцов через связного вызвал Федоровича к себе в катакомбы и потребовал активизировать работу. Однако, ситуация к лучшему так и не изменилась. Тогда резидент НКВД решил сам выйти на поверхность и лично наладить деятельность отряда. Во второй половине декабря Молодцов дважды, со связными Межигурской и Шестаковой, пробирался мимо сторожевых постов румынских карательных отрядов и встречался в городе с руководством "наружных" партизан. 8 февраля 1942 года он вышел из катакомб в третий раз, с Тамарой Межегурской, и не вернулся. 12 февраля для выяснения причин невозвращения отрядили Шестакову, которая также обратно не возвратилась. Через несколько дней на поиски отправился сотрудник НКВД Сергей Виноградов, который через агентуру установил, что 9 февраля Молодцов, Межигурская, Яков Гордиенко и еще двое подпольщиков были арестованы сигуранцей на квартире бывшего командира наружного отряда Федоровича, а Шестакова схвачена организованной возле дома засадой.
15 февраля взяли Вишневского, затем обоих братьев Миланов, Болонина и многих других. В течение февраля и марта были разгромлены резидентура и почти весь наземный отряд. Продолжала вести невидимую войну только часть отряда, находившаяся в катакомбах, которую после ареста Молодцова возглавил его заместитель Сергей Виноградов, в прошлом так же, как и Молодцов, сотрудник внешней разведки, прибывший в составе группы "Форт" из Москвы.
Вот что докладывал сотрудник сигуранцы в Бухарест:
"Многочисленные, с хорошо подобранными кадрами и хорошо оснащенные организации те, что оставлены НКВД... Организация Бадаева связана системой катакомб, протянувшихся на десятки километров, с другими организациями... Она оснащена всем современным оборудованием и вооружением и представляет большую опасность и постоянную угрозу властям... Особенно необходимо отметить тот тревожный факт, что агенты Бадаева завербованы из числа тех лиц, на которых новый режим возлагал надежды в деле преобразования моральной, культурной и экономической жизни на новых территориях и которым удалось проникнуть в доверие к администрации... По своей социальной и профессиональной принадлежности они состоят из всех слоев населения. Благодаря им Бадаев был постоянно в курсе всех событий и мог сообщать Москве точные сведения в отношении дислокации войск, об экономическом положении, враждебном повсеместно настроении населения к властям, о руководителях администрации, сведения на которых запрашивала Москва и которых он мог в любое время уничтожить..."
Партийный активист оказался полицаем
Партийный активист Антон Федорович был человеком инициативным, потому и выдвигался на руководящие должности. С появлением оккупантов он вник в изменившуюся ситуацию и решил не дожидаться разоблачения и ареста. Он сам явился в сигуранцу и сообщил о своей принадлежности к подпольной организации. Его заключили под стражу и начали допрашивать. Федорович ничего не скрывал. Румынские контрразведчики отнеслись с пониманием к инициативному товарищу и взяли его на работу. Чтобы скрыть измену, Федоровича подержали в тюрьме, распустив слух о его аресте, а затем освободили, якобы разобравшись. После этого Федорович стал работать гласным сотрудником сигуранцы. Зная о месте расположения отряда Клименко, он дал исчерпывающую информацию об известных ему лицах, находящихся в катакомбах, предав также и всех бойцов своего отряда.
Следствием по делу бадаевцев руководил начальник "бюро партизанских расследований" Аргир - под этой румынской фамилией скрывался украинец по национальности Николай Васильевич Кочубей. По иронии судьбы в годы гражданской войны он был разведчиком в деникинской армии и в 1920 году входил в ту самую подпольную белогвардейскую организацию, в которую чекисты внедрили Николая Милана. Но прошло уже более двух десятков лет, и, по счастью, Аргир-Кочубей не узнал в своем подследственном "офицера-<
