Закрытое письмо Особого отдела НКВД

Северо-Западного фронта3 № 08529/4

о недостатках в следственной работе 4

9 июля 1942 г.

Проверка следственной работы ряда особорганов и просмотр многих следственных дел в порядке надзора показали, что особые отделы следствие проводят плохо и допускают большие ошибки.
Основными недочетами и следственной работе являются:

а) необоснованные, не вызываемые необходимостью аресты, особенно по окраске «антисоветский элемент», и необъективное ведение следствия;

б) недостаточная активность следствия по разоблачению агентуры врага, организующей к-р преступления в армии;

в) недостаточно тщательное и всестороннее рсследование случаев перехода на сторону врага;

г) поверхностное, неряшливое следствие, многочисленные случаи нарушения норм УПК.

Эти недочеты настолько серьезны, что если они не будут немедленно устранены, то могут значительно понизить эффективность всей работы особых отделов.

1 Начиная с лета 1942 г. и до середины 1943 г., несмотря на наличие значительных сил на Тихом океане, американцы цели бои за ряд островов, в том числе за небольшие острова Атту и Кыска в западной части Алеутской гряды, лишь отдельными полками при содействии небольшого числа военных кораблей и частей авиации.

2 Великобритания и США стремились упрочить свои позиции в различных районах боевых действий, в том числе и в Китае, прилагали усилия к тому, чтобы он активизировал борьбу против японцев.
В июле 1942 г. было заключено американо-китайское соглашение о ленд-лизе, но его реализация затруднилась из-за отсутствия путей сообщения с Китаем.

3 Письмо разослано во все особые отделы НКВД Северо-Западного фронта.

НЕОБОСНОВАННЫЕ АРЕСТЫ

Особый отдел 144-й обр арестовал красноармейца Волкова П.А. за то, что он в разговоре с бойцами плохо отозвался о качестве пищи и недостатках организации питания в части.
Несмотря на то что это был единственный разговор со стороны Волкова и что он по службе характеризуется положительно, Особый отдел инкриминировал Волкову контрреволюционную агитацию, прокурор это нелепое обвинение утвердил и Волков был приговорен военным трибуналом к расстрелу. (ВТ СЗФ отменил приговор, дело прекрашено.)
Старший сержант 1276-го сп Ковалев Д.Х. читал в присутствии бойцов письмо, полученное от жены — работницы столовой. Она жаловалась на неправильное действие зав. столовой, которая угрожала ей увольнением с работы, если она не сдаст теплые вещи в фонд обороны. Прочитав это место, Ковалев заявил: «Разве есть такой закон, чтобы насильно сдавать веши», и добавил, что после войны, если останется жив, он «свернет за это голову зав. столовой».
Это письмо Ковалев прочел и политруку.
Вместо того чтобы принять меры через соответствующее УНКВД для проверки этого случая и наказания зав. столовой за возмутительную, провокационную выходку и тем самым устранить повод для недовольства Ковалева и внушить ему веру и уважение к советским законам. Особый отдел 384-й сд арестовал и предал суду Ковалева «за высказывание клеветы на мероприятия Советской власти», и Ковалев был приговорен к расстрелу. (Приговор отменен.)
Почему становятся возможными такие факты в нашей практике?
Потому что в этих случаях начальники особых отделов решали вопрос не так, как подобает серьезным партийным деятелям, а с нетерпимым в чекистской работе легкомыслием, не вникая в существо материалов, не контролировали и не проверяли правильность информации негласного аппарата.
Потому, далее, что наши особисты зачастую не дают себе труда разобраться во всех деталях дела, выяснить причины того или иного проступка или нездоровых настроений, не видят разницы между действительно антисоветским проявлением, вытекающим из враждебного отношения к социалистическому строю, и выражением недовольства тем или иным недочетом, трудностью.
Некоторым особистам невдомек, что одно дело — преступление, скажем, штабного работника, политрука или грамотного, развитого красноармейца, распространяющих пораженческие взгляды, и другое дело — недоуменные вопросы малограмотного бойца, не разбирающегося в политике и не находящего зачастую правильного ответа на мучающие его сомнения из-за плохо еще поставленной у нас политической работы с каждым бойцом в отдельности.
Нередки случаи, когда особые отделы, агентурно выявляя нездоровые настроения отдельных бойцов, не информируют об этом сразу же военкома, лишая тем самым политаппарат возможности своевременно воздействовать на таких бойцов мерами воспитания, убеждения, разъяснения. Оставляя этих бойцов длительное время без индивидуального большевистского воздействия, мы сами иногда допускаем возможность усиления и
разжигания их отрицательных настроений со стороны вражеских элементов, доводя таким образом дело до необходимости ареста.
Это видно из ряда дел, когда арест последовал через много месяцев после того, как имели место первые проявления нездоровых настроений обвиняемых (дело Каширина Н.И. — ОО 86-й обр, Сладкова В.И. — ОО 34-й армии', Сечина В.Н. — ОО 254-й сд). Весьма вероятно, что в этих и многих других случаях дело не дошло бы до ареста, если бы наряду с агентурным наблюдением за такими бойцами об их первых колебаниях, мнениях, неправильных суждениях был информирован военком и с ними работали бы старательно и терпеливо политрук, коммунист, агитатор. С другой стороны, поверхностное, неряшливое, неглубокое следствие, проведенное кое-как, на скорую руку, приводит к тому, что корни, источники антисоветских высказываний или других преступлений обвиняемого не вскрываются, не выясняется, чье вражеское влияние тут сказалось, и, таким образом, более скрытые контрреволюционные элементы и агентура противника — организаторы разложенческой работы в частях — остаются неразоблаченными.

О КАЧЕСТВЕ СЛЕДСТВИЯ

Некоторые наши работники склонны низкое качество следствия объяснять условиями боевой обстановки, которая требует быстрого расследования и суда. Это неправильная точка зрения. Наоборот, как раз необходимость быстрого завершения следствия усиливает значение качества в следственной работе. Тщательные, продуманные следственные мероприятия, соблюдение норм УПК, аккуратное оформление следственных документов, внимательное отношение к деталям, методам, подробностям дела — все это не замедляет, а ускоряет расследование и окончательное решение по делу.
Какие недочеты наиболее распространены и приводят обычно к затяжке следствия, к протестам и отмене приговоров низовых ВТ, к возвращению дел на доследование?
Протокол задержания не составляется даже тогда, когда есть на это возможность. Арест зачастую оформляется санкцией прокурора только через 5— 10 дней после фактического ареста.
Показания подследственного и свидетелей, даже когда они явно сомнительны и неправдоподобны, не проверяются. В частности, верят на слово являющимся с повинной агентам противника, не проверяют во всех деталях их показания. При допросе таких лиц и вообще подозреваемых в связи с немецкой разведкой вопросы ставятся так, что они наводят подследственного на готовые ответы, подсказывают ему «схему» показаний.
При задержании лиц без документов, признающихся в дезертирстве, и вообще в отношении арестованных не из своей части личность не устанавливается, соответствующие части и особорганы не запрашиваются.
1 34-я армия сформирована в июле 1941 г. в Московском военном округе. К концу июля в нес входили 257, 259, 262-я сд, 25 и 54-я кд, ряд отдельных частей. В составе Северо-Западного фронта участвовала во фронтовом контрударе в районе Старой Руссы (август 1941 г.), затем в Демянских операциях (1942—1943 гг.).
В Бологовской опергруппе 5-е отделение ОО НКВД СЗФ по многим делам задержанных в тылу лиц в гражданской одежде и без всяких документов (дела Юкляева Н.П., Власова Е.И., Юшкова В.Т. и др. — вел следствие уполномоченный Богомолов1) ограничивалось первичным допросом, признанием задержанного, что он дезертировал из такой-то части, и передавало дело в суд.
Никакой проверки личности задержанных не проводилось, не выяснялось даже, существуют ли названные ими части, действительно ли из этих частей дезертировали такие бойцы, когда был совершен побег, где скрывался задержанный, с кем сменялся обмундированием и т.п. В результате непроверенные и сомнительные личности приговаривались на Шлете применением ст. 28 и направлялись в действующие части. Не ясно ли, что противник в расчете на применение ст. 28 таким путем легко может засылать в наши части свою агентуру?
Показания обвиняемого и свидетелей записываются неполно и не так, как показывает допрошппаемыи, не его словами, а произвольно формулируются м «обобщаются» следователем. Очные ставки записываются с явными нарушениями УКП. Вместо подробного изложения всего, что показывает свидетель, следователь ограничивается вопросом: «Подтверждаете ли вы ранее данные показания?», на что обычно следует ответ: «Да, подтверждаю». Ответы, объяснения и заявления обвиняемого по существу всех фактов не фиксируют, а записывают лишь ничего не говорящий ответ: «Не подтверждаю» или «Категорически отрицаю».
При допросе после предъявления обвинения формула обвинения и признания излагается обшей фразой, признает или не признает обвиняемый себя виновным, без конкретного перечня тех преступных действий, в которых подследственный обвиняется.
Допросом не выясняются причины и обстоятельства, толкнувшие его на преступление. К следственным делам не приобщается такой необходимый документ, как объективная боевая и политическая характеристика командования. Результаты следствия не используются для сигнализации командованию и политаппарату о недочетах в боевой и политической работе в части.
Все эти промахи в значительной мере происходят потому, что начальники ОО армий, дивизий, бригад лично следствием занимаются мало, сами допрашивают редко, в ходе следствия протоколы допросов не проверяют, следователей на конкретных ошибках не учат.
1 Богомолов Алексей Петрович (1906-?) - майор (1947). С мая 1941 г. — начальник Будапештского РО НКГБ Молдавской ССР. С марта 1942 г. — следователь опергруппы ОО НКВД Северо-Западного фронта. С сентября 1942 г. — оперуполномоченный ОО НКВД контрразведки «Смерш» Северо-Западного и 2-го Прибалтийского фронтов. С марта 1945 г. — оперуполномоченный резерва УКР «Смерш» Горьковского военного округа. С октября 1945 г. — старший оперуполномоченный ОКР «Смерш» 1-й учебной танковой бригады Горьковского военного округа. С февраля 1946 г. — оперуполномоченный резерва ОКР МГБ Беломорского военного округа. С октября 1946 г. — старший оперуполномоченный Каменского РО УМГБ по Пензенской области. С апреля 1948 г. — начальник Кучкинского РО УМГБ по Пензенской области. С февраля 1951 г. - оперуполномоченный Камсшкирского РО УМВД по Пензенской области. С сентября 1953 г. — на работе в органах милиции УМВД по Пензенской области.
Кроме этого, сказывается и отсутствие повседневного делового контакта особых отделов с прокурором дивизии, бригады в ходе самого следствия. Многие недоделки, неясности и ошибки, из-за которых потом дело месяцами гуляет по инстанциям и возвращается на доследование, могли быть легко устранены, если бы еще в процессе следствия посоветовались, проконсультировались с прокурором.
ОО 254-й сд 11-й армии' вели следствие по делу бывшего бойца 240-го лыжбата Босенко П.Л. Задержанный особдивом 1 апреля Босенко показал, что 28 марта группа бойцов 240-го лыжбата, в том числе и Босенко, была предательски уведена к немцам командиром взвода мл. лейтенантом Антоненко. 30 марта Босенко был завербован немецкой разведкой, а 31 марта переброшен на нашу сторону. Несмотря на то что следствие по этому делу особдив, а затем и особарм растянули на два месяца, главный и простой вопрос не проверили: был ли 28 марта в 240-м олб факт исчезновения или пленения группы военнослужащих и при каких обстоятельствах это произошло. Между тем Босенко не назвал на следствии ни одной фамилии из тех 9 красноармейцев, с которыми он попал в плен, а его показания от 22 мая об обстоятельствах вербовки явно сомнительны и смехотворны: «... 30 марта вечером, когда нас заводили в баню, немецкий офицер, подошедший к бане, взял меня за рукав стеганки и сказал: «Пойдем со мной...». Дав мне задание и получив согласие на выполнение его, офицер отослал меня обратно в баню...» И при таком состоянии следствия дело считается законченным и направляется в суд!
Задержанный 13 мая некий Коноваленко показал, что с августа 1941 г. до мая 1942 г. был в плену у немцев, завербован ими и 5 мая переброшен под видом бежавшего из плена на нашу сторону. Записанные в протоколах показания Коноваленко полны несуразности, например:
1. Немцы дали ему поддельную советскую справку о прошлой судимости и отбытии наказания в ИТЛ. Для чего? Чтобы скорее взяли его под подозрение и задержали?
2. При переброске немцы одели его в новое красноармейское обмундирование. Зачем? Разве не ясно, что, если немецкая разведка действительно легендировала побег Коноваленко из лагеря военнопленных, он не был бы одет «с иголочки»?
Приняв все рассказы Коноваленко за чистую монету, ОО 11-й армии без всякой проверки его личности счел на этом следствие законченным.
В спецсообщении ОО 11-й армии об аресте Особым отделом 133-й сбр сержанта Балакина ничего не говорится о том, какую же практическую антисоветскую работу вел Балакин до ареста. Зато сообщается, что на следствии он показал следующее: «... До коллективизации крестьяне материально были лучше обеспечены, чем теперь... Во время коллекти-
1 11-я армия сформирована в 1939 г. в Белорусском особом поенном округе. В 1940 г. включена в состав Прибалтийского военного округа (с 17 августа 1940 г. — Прибалтийский особый военный округ). В составе Северо-Западного фронта вела оборонительные бои западнее и юго-западнее Каунаса и Вильнюса. Армия нанесла контрудары по противнику в районах Сольны и Ст. Русса, затем обороняла рубеж восточнее Ст. Руссы. В 1942 г. — начале 1943 г. участвовала в Демянских операциях.
визации наше правительство подошло очень круто. Бухарин в свое время говорил...» (дальше излагается «бухаринский путь»). Затем особарм вслед за особригом сообщает, что «по вопросу снабжения частей Красной Армии Балакин на следствии показал следующее: «Нас кормят очень плохо. Если бы я не был голоден, то не кушал бы конину. Нам говорят, что немецкие солдаты питаются плохо, а выходит наоборот». Получается, что вместо показаний о своей преступной разложенческой работе среди бойцов арестованный дает «показания» о плохом снабжении Красной Армии, ведет контрреволюционную беседу со следователем и «доказывает» ему «правоту Бухарина».
Начальнику ОО НКВД 241-й сд ст. лейтенанту госбезопасности Добровольскому' еще 21 февраля с.г. приказом ОО НКВД СЗФ за незаконное содержание под стражей без санкции прокурора в течение 24 суток красноармейца Сергеева и плохое руководство следственной работой был объявлен выговор. И после такого предупреждения в порочной практике руководства особдива ничего не изменилось.
Дезертировавшие красноармейцы Булатов и Моряков задержаны еще 31 марта. Постановление на арест вынесено II апреля, а через месяц, 14 мая, еще не было предъявлено обвинение.
Красноармеец Мельников Т.И. арестован 10 апреля, а первый протокол допроса по делу составлен только 10 мая.
Красноармеец Тарутин A.A. был задержан 19 апреля при попытке совершить измену Родине. Постановление на его арест оформили лишь 9 мая. Тарутина допросили только 14 мая, и до конца июня следствие еще не было закончено.
С 1 января по 15 июня с.г. из частей 241-й сд перешел на сторону противника 31 человек. А заочно осужден, в результате плохой работы особдива, только один изменник!
Добровольский снят с должности начальника особдива и будет привлечен к строгой ответственности.

О РАССЛЕДОВАНИИ ФАКТОВ ИЗМЕН

Не все еще работники особых органов осознали полностью ту ответственность, которую мы, особисты, несем за каждый случай измены военнослужащих. Не все оперработники понимают, что каждый переход на сторону противника — это крупный провал в нашей работе, это поражение особого отдела и серьезный выигрыш врага, ибо добровольный уход
1 Добровольский Пион Артемьевич (1915—?) - подполковник (1949). С июня 1941 г. — следователь следственной части ОО НКВД Западного фронта. С апреля 1944 г. — старший следователь 2-го отделения 4-го отдела УКР «Смерш» 3-го Белорусского фронта. С августа 1944 г. — заместитель начальника 1-го отделения 4-го отдела УКР «Смерш» 3-го Белорусского фронта. С октября 1945 г. — заместитель начальника 1-го отделения 4-го отдела УКР «Смерш» Барановичского военного округа, затем помощник начальника ОКР «Смерш» 3-го Гвардейского стрелкового корпуса Белорусского военного округа. С сентября 1946 г. — заместитель начальника, затем начальник следотдела УМГБ по Бобруйской области. С декабря 1950 г. — начальник следотдела УМГБ по Молодечненской области. С марта 1951 г. — начальник следотдела УМГБ по Гомельской области. С августа 1953 г. — заместитель начальника 5-го отдела УМВД по Гомельской области. В 1954 г. приказом КГБ при СМ СССР № 427 уволен из органов в связи с переходом на партийную работу.
к немцам, да еше в окруженную 16-ю армию1, не только дает в руки противника какие-то, иногда весьма важные сведения, известные изменнику, но прямо укрепляет моральный дух и силу сопротивления немецких солдат.
Вот почему каждый случай измены должен расцениваться как действительно чрезвычайное событие в воинской части, требушее самого тщательного, всестороннего расследования как для точного установления самого факта ухода к врагу, так и для выяснения всех прямых и косвенных причин, условий, лиц, способствовавших возникновению изменнических замыслов и осуществлению их.
Вот почему нетерпимо, когда некоторые начальники особых отделов дивизий и бригад не считают для себя обязательным лично на месте происшествия расследовать каждый случай измены, вскрыть все его корни, найти и устранить те промахи в собственной работе, из-за которых измена не была предотвращена.
Именно недооценкой фактов измен и нашей ответственности за них объясняется однобокость информации особых органов. Как правило, до последнего времени спецсообщения обходили вопрос не только о степени виновности и ответственности уполномоченных, не сумевших предупредить измену; остаются также неосвещенными и вопросы о том, в какой мере быстро, тщательно, всесторонне проведено оперсоставом расследование по уже совершившемуся факту, кто персонально вел это расследование, был начальник особого отдела на месте происшествия, проверял сам уполномоченный во всех деталях обстоятельства, при которых произошел переход к противнику (осмотр местности, уточнение времени, обнаружение следов, личный опрос очевидцев и т.п.), или он проводил канцелярское следствие, сидя на КП полка и веря на слово командирам отделения, взвода, роты, которые не всегда заинтересованы в полном раскрытии истинной картины происшествия.
Особый отдел НКВД Северо-Западного фронта
предлагает:

1. Следствие по делам арестованных за шпионаж, изменнические попытки и намерения вести, как правило, в особых отделах армий и фронта.
Все материалы расследования, проведенного особыми отделами дивизий и бригад по фактам совершенных измен, направлять в ОО армий. Осо-барм заканчивает оформление следственного дела, составляет заключение по нему и через прокурора армии передает в военный трибунал армии для заочного осуждения.

2. Запретить начальникам особых отделов подписывать постановления на арест, о предъявлении обвинения и обвинительные заключения без личного ознакомления со всеми материалами дела.
1 16-я армия (12 дивизий) вермахта входила в немецкую группу армии «Север». В ходе Демянской операции 1942 г. (7 января — 20 мая) войска Северо-Западного фронта, наступая в условиях лесисто-болотистой местности, при глубоком снежном покрове, 25 февраля завершили окружение 6 дивизии 16-й армии немцев. Ликвидация их затянулась из-за недостатка сил. Противнику удалось 23 апреля прорвать фронт окружения и образовать так называемый «рамушевский коридор». Дальнейшие попытки советских войск ликвидировать демянскую группировку успеха не принесли. В ходе Демянской операции противник понес значительные потери (см.: Военный энциклопедический словарь. М., 1983, с. 228).

3. При проведении уполномоченным негласного документирования и первичных следственных мероприятий в полку, на объекте начальник особоргана должен рассмотреть и утвердить план этих мероприятий, перечень подлежащих выяснению вопросов; такой же план следственных мероприятий должен утвержаться в начале следствия по каждому делу.

4. Начальникам особорганов провести совещание всех следователей подчиненных особорганов. На совещании подвергнуть критическому разбору состояние следственной работы особых отделов в разрезе настоящей директивы.

5. Начальникам ОО дивизий и бригад провести оперативное совещание уполномоченных по вопросу предварительного негласного и гласного расследования, особенно по агентурным материалам, и личного участия уполномоченных в расследовании случаев измен.
Особый отдел НКВД Северо-Западного фронта предупрежден, что решительное, честное исправление недочетов и ошибок в чекистской работе ни в коей мере не должно и не может ослабить борьбу с вражескими элементами и агентурой противника в частях Красной Армии. Наоборот, устранение изложенных в письме и подобных им недостатков сделает более точными и эффективными наши удары по врагу.
С закрытым письмом ознакомить под расписку всех оперативных работников.

Нач. Особого отдела НКВД СЗФ

старший майор госбезопасности Бабич

ЦА ФСБ России