Рядовой
Группа: Пользователи
Статус: Offline
|
Юрий Смирнов. /автора не знаю/
Блиндаж, дивизионная разведка,
карбидной лампы раскалённый свет.
И в судорожных бешенных отметках
лист карты на столе, на нём стилет.
Ромашки в банке из-под кофе тут,
рассыпались, цветут себе, цветут.
Упала с обожжёнными крылами
ночная бабочка, дрожит едва.
Подвешен Гитлер на стене, он в раме,
под перекладиною голова.
Под ним майор сопит, хорька обличье,
рыж, остроморд, на пальце бриллиант,
закуривает обер-лейтенант,
над зажигалкой гнётся шея бычья.
И перед ними в логовище этом
избитый Юрий, молодой, живой...
Не знает он что ждёт его с рассветом,
что мук ему отмерено с лихвой...
Вся жизнь его была ещё запевом
и вот, не в силах шевельнуть плечом,
кровь запеклась на рукаве, на левом
тяжёлым и горячим сургучом.
И Юрия досада душит-душит.
Фашист прищеорился, он сигару тушит,
он привстаёт чуть, он:"явль, бред, явль?"
Руки в красных муравьях веснушек.
Враг поднял над столом его билет:
"Ты комсомоль, ты ошень правду любишь,
ты правду говоришь, себя не сгубишь.
Куда шли танки? Знаешь направлений?
Какой дивизий вишель в наступлений?
Скажи, Германии ты будешь друг!"
Но Юрий нем, и лишь в воображеньи
зарниц грохочущих передвиженье
и, скрежет гуссениц, шоссе и луг.
И сотоварищей двоятся тени,
в росе они, в крови колени.
В туманной плащ-палатке Зеленюк.
И в гиблом, непролазном, жабьем месте,
по зыбунам осиновых болот,
конечно, полк его с другими вместе
сейчас под звёздами идёт в обход.
"Зольдат, расстреливаем за обман"-
майор свиреп, от ненависти пьян.
Он вскакивает и Смирнова колет,
бросает в исступлении стилет.
На все вопросы вписан в протоколе:
"Он молчит, он молчит" и "он молчит" -
один ответ.
Минута передышки. Враг растерян.
Неведомого надвигался вал.
Стук. Возглас. Скрип раскрытой двери.
Влетает золочёный генерал
За ним охрана, скопище чинов,
на рукавах гримасы черепов.
Лют генерал, из-под фуражки вкось
свисает гитлеровский клок волос.
Шагнул к Смирнову важен, одержим:
"Я сам поговорю по-русски с ним!
Куда шли танки? Путь каков десанта?"
Все повернулись, Юрий как магнит.
И пунктуально обер-лейтенантом
ответ записан тот же: "Он молчит..."
И генерал перчатки стиснул туже,
глаза белы, как вымерзлые лужи
в кровавых от бессонницы разводах
Он разъярён, пружинит кадыком,
над грудью подпирая подбородок,
как над могилой крест стоит торчком.
" Иван! Я на арканах таких вздымал!"
Смирнов ему :"Ты тля, знай на Иванах,
словно на титанах, вся держится Российская земля!"
Фашист солдатским мужеством задет.
Подлец, с брезгливостью аристократа
перчаткой бьёт он по лицу солдата,
и угрожает, вынув пистолет, ко лбу приставив дуло:
"Скажешь?".............."НЕТ!"
Смирнов стоял покачиваясь, бледный,
запёкся рот, в глазах темным-темно.
"Ты убери, собака, парабеллум,
трофеем нашим станет всё-равно."
И сунул Траут пистолет обратно,
на скулах жар, зашевелились пятна
и поползли багровые, дрожа
"Распять!"-зазвенело слово,
"Распять" - со свистом повторил он снова
и выскочил во мглу из блиндажа.
А в этот миг в семи верстах тряслась земля
и в рост пехота поднялась,
висели самолёты, дыма гривы,
гигантскими ежами взрывов,
бросками двигались войска.
И на безумье горе человечье
в штыки шла радость, флаг мерцал.
И в лозняке, в замшелом междуречье
самозабвенно соловей свистал.
Бежали гитлеровцы!
|
