|
"Ночные ведьмы"
|
|
| fleur_de_lys |
Дата: Понедельник, 05.03.2012, 21:37 | Сообщение # 1 |
Генерал-полковник
Группа: Модераторы
Статус: Offline
|
Наши солдаты их называли Ласточками,французские летчики из подразделения Нормандия-Неман-ночными колдуньями,а немцы- ночными ведьмами
В годы Великой Отечественной войны был такой необыкновенный полк — 46-й гвардейский Таманский дважды орденоносный полк ночных бомбардировщиков, летавший на самолетах По-2. Мужчин в подразделении не было. От техника до командира полка — только женщины, в основном девушки от 17-22 лет. Полк, в котором 25 летчикам и штурманам было присвоено звание Героя Советского Союза и Героя России.
Летчики, которые в него пришли, были яркими личностями, с высоким мастерством пилотирования. Штурманами у них стали в основном студентки вузов — математики, физики, историки, уже проявившие способность к науке и пожертвовавшие ею, чтобы помочь Родине. Штурманом полка и штурманами трех эскадрилий были студентки мехмата МГУ, начальник штаба и начальник оперативного отдела — тоже студентки Московского университета. Всех объединяли особый азарт и стремление доказать, что девушки могут быть в бою не хуже мужчин.
Немецкие солдаты говорили, что летчиц на По-2 трудно сбить, потому что они «ночные ведьмы».
Полк прошел с боями Донбасс, Сальские степи, предгорья Кавказа — при отступлении Южного фронта, Кубань и Крым — с наступающими фронтами, Белоруссию, Польшу и окончил войну севернее Берлина.
Начало
27 мая 1942 года полк вылетел на Южный фронт (штаб фронта располагался в Лисичанске). Тогда в нем было две эскадрильи по 10 самолетов и 112 человек личного состава. 27 мая полк прибыл к месту назначения — совхоз «Труд Горняка» под Луганском.
Миус. На аэродроме слышался постоянный гул от взрывов бомб и артиллерийских снарядов. Грозным заревом пылали на западе огни пожаров. Тщательная маскировка днем и ночью, постоянная опасность воздушного налета, беспрерывный орудийный грохот — вся атмосфера быстро ввела девушек полка в тревожный ритм жизни прифронтовой полосы.
Однако проходил день за днем, а боевая работа не начиналась. Летчицы недоумевали. Они чувствовали, что командование дивизии не испытывало радости от их появления. Командиры-мужчины были явно смущены пополнением, состоявшим из юных, не видавших войны девчонок. Их осторожное, порой ироническое отношение к боевой готовности летчиц чувствовалось во всем. Но девушки считали такое положение временным и мужественно, терпеливо ждали.
В начале июня состоялось партийно-комсомольское собрание полка. Командование объявило о начале боевой работы в следующую ночь — 12 июня 1942 года. В торжественной обстановке весь личный состав части поклялся громить врага так, чтобы стать одним из лучших ночных авиационных полков.
Первыми на боевое задание вылетели экипажи командира полка Евдокии Бершанской и командиров эскадрилий — Серафимы Амосовой и Любы Ольховской.
Перед вылетом комиссар полка Евдокия Рачкевич сказала:
— Нас призвали в армию не потому что мужчины без нас не справятся с врагом. Мы пришли в армию добровольно, потому что не могли оставаться в стороне, когда над Родиной нависла грозная опасность. Каждый наш вылет должен приближать победу. Будем биться с фашизмом до последней капли крови! В этой справедливой борьбе мы должны занять такое же почетное место, какое занимают наши подруги в тылу!
В эту ночь никто не спал. Сначала ждали возвращения экипажей с задания, а потом до рассвета стояли на аэродроме, мучительно вслушиваясь в разнообразную серенаду звуков военного неба.
Из боевого вылета вернулись только два самолета — Бершанской и Амосовой. Над линией фронта они попали в зенитный обстрел, но сумели вывести машины к цели, отбомбиться и вернуться домой. О судьбе экипажа Ольховской в полку долго ничего не знали…
Люба Ольховская и ее штурман Вера Тарасова до войны окончили аэроклуб. Не могли они растеряться при выполнении задания. В дальнейшем стало известно, что Люба и Вера, тяжело раненные, истекая кровью, вышли из обстрела и дотянули машину до окраины небольшого поселка. Утром жители увидели сбитый самолет, а в его кабинах двух безжизненных летчиц.
Судьба Любы Ольховской и Веры Тарасовой прояснилась лишь через двадцать три года. В 1965 году в редакцию газеты «Правда» пришло письмо от жителей поселка Софьино-Бродское (территория Донецкой области), рядом с железнодорожной станцией Дебальцево, над которой и видели самолет Ольховской. Они писали, что в середине июня 1942 года, наутро после бомбежки станции, нашли сбитый По-2 с двумя мертвыми летчицами в кабине. Немцы забрали документы и ушли. Жители поселка тайно похоронили девушек. Сейчас же они хотели бы выяснить имена погибших.
8 мая 1965 года при огромном стечении народа состоялись похороны летчиц. Останки погибших перенесли из безымянной могилы на городскую площадь города Снежное. Вскоре на этом месте был установлен памятник.
Над Миусом
За один месяц лета 1942 года летчицы полка совершили более семисот ночных вылетов. На их боевом счету было уже пятьдесят восемь пожаров, шестнадцать сильных взрывов и две крупные речные переправы, разрушенные с воздуха.
«Мой первый боевой вылет не оставил у меня особенно яркого впечатления, — вспоминала штурман Раиса Аронова. — Все проходило почти как на полигоне. Противник ничем себя не обнаружил — ни прожекторов, ни шквала огня и даже ни единого выстрела. В душе я была немного разочарована.
В течение нескольких последующих ночей боевые вылеты были похожи на первый — противник не обращал на наш самолет никакого внимания.
Настала ночь, когда мы с Катей Пискаревой полетели в тринадцатый боевой вылет. Я не верила в дурную славу «чертовой дюжины», так как, по моим наблюдениям, она всегда приносила мне удачу. Катя была об этом числе другого мнения.
— Ну, Раек, сегодня готовься к бою, — не то шутя, не то серьезно сказала она перед вылетом.
Летим уже с полчаса. В темном небе спокойно мерцают звезды. Густой ночной воздух прохладной струей бьет в лицо. Я всматриваюсь в черноту под самолетом. Похоже, идем верно.
— Через пять минут будем над Миусом, — сообщаю летчице.
По реке Миус проходила линия фронта. Река — ориентир надежный, различимый даже в самую темную ночь, ее не проскочишь. Вот она выделяется серой ниточкой на общем мутно-черном фоне земли. Вспышек выстрелов не видно, с трудом верится, что здесь, по берегу, проходит передний край.
— Пересекаем линию фронта!
Катя кивает: «Поняла!»
Почти моментально все меняется: и воздух стал мутнее, и вроде гарью запахло, а от земли потянуло холодом — нечто подобное ощущаешь всякий раз, когда оказываешься над территорией противника.
Цель в десяти километрах от линии фронта. Начинаю отсчитывать долгие, тягучие минуты.
— Ложись на боевой курс, — говорю, наконец, летчице.
Она удивительно точно выдерживает курс, высоту.
— Бросаю!
Самолет сразу делает ощутимый рывок вверх: четыре бомбы отделились от плоскостей. Несколько мгновений — и под нами рвануло. Цель накрыта.
— Теперь домой! Курс восемьдесят пять градусов, — с облегчением говорю я.
И тут… Что это, обстрел? Вокруг самолета густым бисером замелькали разноцветные огненные точки. Послышались зловещие хлопки зениток, появились шапки черного дыма. Я завертелась в кабине, ища выхода из огненной ловушки, в которую мы так неожиданно попали. В шутку говорят, что голова у штурмана должна свободно вращаться на триста шестьдесят градусов. Моя в тот момент вращалась, наверное, на все семьсот двадцать».
«Дюймовочки»
Большинство пилотов и штурманов женского полка были «дюймовочками» — невысокими, хрупкими. Это позволяло взять с собой на бомбу-другую больше. Их подвешивали к корпусу, а сбрасывали, перерезая веревки. Мужчин в полку не было, так что «женский дух» проявлялся во всем: в опрятности формы одежды, чистоте и уюте общежития, культуре проведения досуга, отсутствии грубых и нецензурных слов, в десятках других мелочей. А что касалось боевой работы…
«Наш полк посылали на выполнение самых сложных задач, мы летали до полного физического изнеможения. Были случаи, когда экипажи от усталости не могли выйти из кабины, и им приходилось помогать. Полет продолжался около часа — достаточно, чтобы долететь до цели в ближайшем тылу или на передовой противника, сбросить бомбы и вернуться домой. За одну летнюю ночь успевали сделать 5 — 6 боевых вылетов, зимой — 10 — 12. Работать приходилось и в кинжальных лучах немецких прожекторов, и при сильном артобстреле», — вспоминала Евдокия Рачкевич.
Задача стояла одна — измотать противника непрекращающейся ночной бомбежкой. Запредельная нагрузка. К тому же, как метко заметил дважды Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Григорий Речкалов, «летать днем и пить ночью совсем не то что летать ночью и не пить вовсе». Фронтовые «сто граммов» получали и летчицы. После напряженных боевых вылетов им выдавали сто граммов водки или сухого вина. Они объединялись по несколько человек, сливали спиртное в бутылку и отдавали портным и сапожникам батальона авиационного обслуживания, которые перешивали девушкам шинели и гимнастерки, но, самое главное, подгоняли по ноге хромовые мужские сапоги 42-го размера.
До середины 1944 года экипажи летали без парашютов, предпочитая взять с собой лишние 20 кг бомб. Но после тяжелых потерь пришлось подружиться с белым куполом. Пошли на это не очень-то охотно — парашют сковывал движения, к утру от лямок ныли плечи и спина.
Если не было ночных полетов, то днем девушки играли в шахматы, писали письма родным, читали или, собравшись в кружок, пели. А еще вышивали «болгарским крестом». Иногда девушки устраивали вечера самодеятельности, на которые приглашали авиаторов соседнего полка, которые тоже летали по ночам на «тихоходах».
«У нас тихая скорость была, мы ночью летали, в одиночку, — вспоминала Надежда Попова. — Я поднимаюсь, лечу на задание, у меня подвешены бомбы. Я могла взять триста килограмм бомб, иногда максимально, 400 килограмм. И летела за линию фронта. Иду бомбить какую-то цель, определенную, скажем, скопление войск противника на передовой, перед наступлением наших войск. Вот это скопление войск противника, в таком-то квадрате. Мне надо бомбы сбросить сюда. Вижу, что сбросила бомбы, попала в цель. Это видно. Начинают рваться снаряды, значит, выполнила задание. В это время нас ловят прожектора. Вы знаете, они для нас были гибели подобны, потому что они ослепляют летчика, и летчик ничего не видит, а пилотировать летчик должен по приборам. А моя задача была все-таки найти цель и вести, несмотря на прожектора, прицельный огонь. А еще я должна была выйти из зоны этих прожекторов и увернуться из-под обстрела. И вот, выполнив задание, я скорей начинаю снижаться и уходить на свой аэродром. Летали мы без парашюта. Был такой случай у меня. Впереди меня идет летчица, она сбросила бомбы, а ее поймали прожектора. Я моментально сбросила бомбы, скорей отхожу, а ее уже держат в своих щупальцах прожектора. И в этот момент открылся такой ураганный огонь! Просто ливень огня! Ее самолет загорается, а я ей помочь ничем не могу. Экипаж заживо сгорает вместе с самолетом, и ничего не поделаешь! Мы летали без парашюта…»
Боевой путь полка
12 июня 1942 года состоялся первый боевой вылет полка.
До августа 1942 года полк сражался на реках Миус, Дон и в пригородах Ставрополя.
С августа по декабрь 1942 года полк участвовал в обороне Владикавказа.
С марта по сентябрь 1943 года летчицы полка участвовали в прорыве обороны «Голубой линии» на Таманском полуострове и освобождении Новороссийска.
С ноября 1943 по июнь 1944 года полк поддерживал высадки десантов на Керченском полуострове, освобождение Крымского полуострова и Севастополя.
В июне-июле 1944 года полк сражался в Белоруссии, помогая освобождать Могилев, Червень, Минск, Белосток.
С августа 1944 года полк действовал на территории Польши, участвовал в освобождении Августива, Варшавы, Остроленки.
В январе 1945 года полк сражался в Восточной Пруссии.
В марте 1945 года гвардейцы полка участвовали в освобождении Гдыни и Гданьска.
В апреле 1945 года и до окончания войны полк помогал в прорыве обороны противника на Одере.
За три года боев полк ни разу не уходил на переформирование.
Боевые действия
Летчицы авиаполка произвели 23 672 боевых вылета. Перерывы между вылетами составляли 5-8 минут. Всего самолеты находились в воздухе 28 676 часов (1191 полные сутки). Летчицами было сброшено 2 902 980 кг бомб, 26 000 зажигательных снарядов. По неполным данным, полк уничтожил и повредил 17 переправ, 9 железнодорожных эшелонов, 2 железнодорожные станции, 46 складов, 12 цистерн с горючим, 1 самолет, 2 баржи, 76 автомобилей, 86 огневых точек, 11 прожекторов. Было вызвано 811 пожаров и 1092 взрыва большой мощности. Также было сброшено 155 мешков с боеприпасами и продовольствием окруженным советским войскам.
Валерий Снегирев
-http://nashagazeta.com.ua/461-nochnye-vedmy.html
Вечная Слава Солдатам Великой Войны!
|
|
|
|
| fleur_de_lys |
Дата: Воскресенье, 30.09.2012, 00:31 | Сообщение # 2 |
Генерал-полковник
Группа: Модераторы
Статус: Offline
|
Сайт посвященный 46-му гвардейскому Таманскому дважды орденоносному полку
--http://tamanskipolk46.narod.ru/p1aa1.html
Вечная Слава Солдатам Великой Войны!
|
|
|
|
| fleur_de_lys |
Дата: Воскресенье, 30.09.2012, 00:44 | Сообщение # 3 |
Генерал-полковник
Группа: Модераторы
Статус: Offline
|
Интервью с Агафьей Артёмовной Беспаловой,летчицей легендарного полка «Ночные ведьмы»
«Девушки-штурманы держали бомбы у себя на коленках и сбрасывали их руками через борт самолета»
Александр ЛЕВИТ, «ФАКТЫ» (Одесса)
14.03.2012
Вспоминает летчица легендарного полка «Ночные ведьмы» Галина Беспалова, отметившая 90-летний юбилей
Помните девушек-летчиц из фильма «В бой идут одни «старики»? У киногероинь были реальные прототипы — бойцы единственного в Советском Союзе женского авиаполка, где летчиками, штурманами, водителями, техниками и электриками служили девушки 17-23 лет. Сегодня из 80 летчиц 46-го гвардейского Таманского полка, организованного Героем Советского Союза летчицей Мариной Расковой в мае 1942 года, остались единицы. Одна из «небесных ласточек» — одесситка Галина Артемьевна Беспалова — на днях отметила 90-летие.
— Не знаю, был ли во всей нашей авиации другой полк, летавший на фанерных бипланах По-2 (»Поликарпов»), который за три года сумел сделать 24 с лишним тысячи боевых вылетов, — говорит бывший гвардии лейтенант Галина Беспалова. На личном счету Галины Артемьевны 639 боевых вылетов. (Для сравнения: летчики-асы Кожедуб и Покрышкин на двоих совершили 880 вылетов). — А женского полка ночных бомбардировщиков нигде в мире уж точно не существовало!
Галина родилась на Урале, в Перми. Невысокая хрупкая девочка, единственный ребенок в семье, мечтала стать летчицей. В то время у всех на устах были имена Чкалова, Гризодубовой, Расковой, все говорили о пилотах, спасавших со льдины челюскинцев. Вместе с подружкой Галина решила записаться в аэроклуб. Но его начальник отказал наотрез: девочек не берем. После десятого класса хотела поступить в авиационный техникум, однако отец строго-настрого запретил. Пришлось смириться. Вскоре началась война… Однажды Галина услышала, что военкомат набирает добровольцев в техническую школу авиаспециалистов на Кавказе. И отправилась туда. Девушке повезло: обладая отменным здоровьем, она прошла медицинскую комиссию, а через полгода получила диплом моториста в числе 32 отличников.
— В декабре 1942 года всех распределили по воинским частям, но отличникам направление не выдали, — продолжает собеседница. — Мы недоумевали. Вдруг начальник школы объявляет: «А наши сливки отправятся на фронт». Мы буквально запрыгали от радости! «Сливки» передали в распоряжение командования 4-й воздушной армии, которая находилась в Грозном. Командир женского авиаполка Евдокия Бершанская приняла меня и еще трех девочек — Таню Костину, Лиду Лашманову и Лену Саликову с условием: «Работать придется не по школьной специальности, будете летать». Утром мы отбыли на место назначения. Свой первый боевой вылет я сделала 26 мая 1943 года. Три первые ночи летала с прославленной летчицей Мариной Чечневой, впоследствии ставшей писательницей, автором книги «Ласточки над фронтом».
Обучались мы очень быстро, вскоре и сами стали настоящими спецами. Однажды уже со мной полетела новенькая. В тот момент, когда нужно было бомбить фашистов, напарница вдруг повернула самолет назад. Якобы увидела свет прожекторов. Он и правда был опасен: фашисты сразу же открывали огонь на поражение. Но в этот раз никаких прожекторов не было! Еще дважды новенькая разворачивалась — не могла побороть страх. Тогда я достала пистолет и пригрозила: «Если сейчас же не полетишь туда, куда надо, я тебя убью…»
После возвращения Галина ждала наказания, но его не последовало. Ее поступок лишь подтвердил: на новую летчицу полагаться нельзя. Среди «ласточек» должны быть только лучшие, подобные испытания не для всех. Каждую ночь девушки делали до десятка вылетов. Бесшумно подкрадываясь к врагу на маленькой высоте, в кромешной тьме сбрасывали на врагов по 400 килограммов мелкоосколочных бомб. Как ни странно, для этого иногда требовалось не только мужество, но и чисто женская интуиция. Был такой случай: Галина с подругой совершали боевой вылет, когда внезапно небо вспорол луч прожектора…
— Самолет страшно затрещал: обнаруживший нас немецкий летчик повредил залпом правую плоскость, — рассказывает Галина Беспалова. — Но мотор, слышим, работает. Что делать? Немец сейчас начнет вторую атаку. Тогда мы притворяемся, будто… сбиты. Идем все ниже, ниже… и противник уже не полетел за нами: видно, подумал, что нанес удар наверняка. У самой земли пикирующая «ласточка» взмыла вверх и была такова.
— А за что вас «ведьмами» прозвали?
— Потому что страшненькие были (смеется). Знаете, одно время по соседству с нашим полком располагался аэродром эскадрильи «Нормандия — Неман», и французские летчики называли нас несколько иначе — «ночные колдуньи». А вот в Германии после войны ко мне подошел пожилой человек и сказал: «Здравствуйте, фрау «ночная ведьма». Выяснилось, что он воевал против нас. Признавался: немецким солдатам казалось, будто ночной бомбардировщик может обнаружить их даже по огоньку папиросы. На самом деле подобного, конечно, не было…
И еще. Подсознательно мы соперничали с коллегами-мужчинами. Несмотря на чисто женский коллектив, уже через два-три месяца по эффективности боевой работы мы сравнялись с мужскими летными частями. Еще через полгода наш полк первым в дивизии стал гвардейским.
— Самолеты из фанеры дожили до наших дней?
— Их осталось всего два. Один находится в США, другой — в подмосковном Монино, в музее Военно-воздушной академии. Этот самолет участвовал в съемках фильма «В небе — ночные ведьмы». По сюжету фильма было нужно, чтобы бомбардировщик попал в луч прожектора. Но летчик наотрез отказался: прожектор мог ослепить экипаж, и тогда — потеря ориентировки в воздухе. Это действительно страшно. Однако нам во время войны приходилось бывать в ситуациях, когда самолет брали в клещи несколько прожекторов, да еще стреляли зенитки.
*Молоденькая Галя Беспалова с детства мечтала попасть в авиацию. Во время войны ей пришлось стать штурманом. Фото из семейного альбома
Фанерный бомбардировщик По-2 можно назвать самолетом-невидимкой. Ночью его, на низкой высоте и бреющем полете, не могли засечь немецкие радары. Фашистские истребители боялись прижиматься слишком близко к земле, и часто именно это спасало жизни летчицам. Трудно поверить, но первое время «ночные ведьмы» летали вообще без парашютов. А единственным оружием экипажа были пистолеты ТТ. Позже на По-2 стали устанавливать пулеметы. Они хоть как-то помогали отбиваться от отлично оснащенных «юнкерсов» и «мессершмиттов».
— Мы летали со скоростью 120-140 километров в час, — продолжает собеседница. — Случись сильный встречный ветер, самолет просто зависал в воздухе. Зато наши машины были легкоуправляемы, над целью пилоты выключали мотор, и в тишине на врага падали бомбы, уничтожая технику, склады, штабы, переправы… Более трех миллионов килограммов бомб сбросили мы на врага! Современные авиаторы, наверное, не поверят, но небольшие бомбы — термитные, осветительные — девушки-штурманы держали… у себя на коленках! И сбрасывали их руками через борт самолета.
Понятно, много бомб наш «Поликарпов» поднять не мог, но зато сбрасывал их с исключительной точностью. Каждую ночь мы держали немцев в напряжении, не давали спать. Однажды терпение их командования лопнуло — с Западного фронта были переброшены двухмоторные ночные истребители «Мессершмитт-110».
Ночь на 1 августа 1943 года не забуду никогда. Буквально за несколько часов немецкий ночной охотник сжег над Таманью четыре наших самолета, погибли восемь девушек. С таким противником мы столкнулись впервые, но быстро научились его распознавать. Если в районе цели работали прожектора, но молчала зенитная артиллерия, значит, где-то рядом барражировал немецкий «ночник». Средство спасения от них было только одно: летать как можно ниже. На малые высоты скоростные истребители по понятным причинам соваться опасались. Но и мы старались не опускаться ниже 300 метров — был риск получить «в брюхо» осколки собственных бомб.
В любую погоду мы появлялись над передовой и на малых высотах бомбили цель. Бывали такие ночи, когда получали задание: бомбить «по максимуму». Это означало, что вылетов должно быть столько, сколько возможно. Тогда их число доходило до 16-18 за ночь, как это было на Одере. Летчиц буквально вынимали из кабин и несли на руках — сами стоять на ногах они уже не могли.
— Не напрасно о вас сняли фильм…
— Режиссер этого фильма — наша однополчанка, Герой Советского Союза Женя Жигуленко — собрала огромный фото- и киноархив документальных материалов. Когда она заболела раком крови, к ней обратились американцы, предложили передать архив им за организацию лечения в США. Но Женя отказалась: верила, что эти материалы понадобятся здесь, на родине. Архив был передан музею на Поклонной горе в Москве. Представьте нашу обиду, когда, побывав в музее, мы не увидели этих материалов в экспозиции. Нам сказали, что все хранится в фондах…
Сегодня многие даже представить не могут, что за адская работа это была! Ведь с тяжелыми бомбами и мужчине справиться нелегко. А молоденькие фронтовички, плача и смеясь, крепили их к крылу самолета. Если же летели бомбить, например, железную дорогу, то к крылу крепили 100-килограммовые бомбы. Особенно тяжело было зимой. Бомбы, снаряды, пулеметы — металлические. Разве можно, например, зарядить пулемет в рукавицах? Руки отмерзают, отнимаются. Порой кожа оставалась на заиндевевшем металле.
Очень докучали переезды. Только девчонки соорудят блиндажи с накатами, замаскируют, укроют ветками самолеты, а к вечеру командир полка в рупор кричит: «Девочки, готовьте самолеты к передислокации». Полетали несколько дней, и снова переезд. Зимой приходилось бить кайлом промерзшую почву, освобождать от снега взлетную полосу. Летом — легче: в каком-нибудь лесу делали шалаши, а то и просто спали на земле, завернувшись в брезент.
— А как приводили себя в порядок?
— Праздником считались дни, когда в расположение части прибывала «вошебойка» — в ней прожаривали гимнастерки, белье, брюки. Чаще же стирали вещи в бензине. При этом наши девочки умудрялись каждое утро после бомбометания помыться, причесаться и даже подкраситься. Одно время у нас служил парень-радиотехник. Но после того как в банный день ему выдали полный комплект женского(!) нижнего белья, он упросил командование перевести его куда угодно, только подальше «от этих чертовых девок».
Рассматривая фронтовые фотографии Галины Артемьевны, не скрываю восхищения: в такую симпатичную девушку трудно было не влюбиться.
— Когда сформировался наш полк, мы все договорились, что о любви будем думать только после Победы, — рассказывает моя собеседница. — Но, конечно, все мечтали о будущем — муже, семье, детях. Помню, во время одного из вылетов экипаж командира эскадрильи Оксаны Захарченко подобрал маленького мальчика — Федора, попавшего с матерью под обстрел немецких танков. Мама его погибла, и по закону ребенка нужно было отправить в тыл, в детдом. Но Оксана ни за что не хотела отпускать малыша…
В фильме «В бой идут одни «старики» влюбленный истребитель Ромео погибает. Маэстро, Макарыч и Кузнечик идут на аэродром женского полка сообщить его возлюбленной Маше эту весть, но находят могилу летчиц: Маши и ее штурмана Зои. В основу сюжета была положена реальная история любви, герои которой, к счастью, выжили: заместителя командира эскадрильи нашего полка Надежды Поповой и летчика-истребителя 821-го истребительного полка Семена Харламова. Фильм Леонида Быкова, снятый в 1973 году, консультировал сам Ромео — генерал-полковник Семен Харламов.
А 32 девушки из нашего полка погибли. Наши подруги горели и падали на территории, занятой неприятелем. Население тайком от оккупантов хоронило их под неприметными табличками «Здесь покоится неизвестная летчица». Документов с собой мы не брали…
Последний боевой вылет Галина Беспалова совершила 5 мая 1945 года на немецкую судоверфь в городе Свинемюнде. День Победы полк встретил в местечке Брун под Берлином. После войны летчиц отправили на краткосрочный отдых — в немецкий санаторий, где старший лейтенант Беспалова познакомилась со своим будущим мужем — летчиком из мужского полка, капитаном Анатолием Бабиковым. В Одессу супруги перебрались в 1956-м, куда Анатолий Петрович был переведен по службе. Галина Беспалова устроилась лаборантом на автозавод, потом работала в санатории имени Дзержинского. Тридцать лет она пела в муниципальном народном женском хоре ветеранов Великой Отечественной войны «Боевые подруги». Всегда была «на высоте». Признается, что души не чает в своих внуках — программистах Саше и Кирилле. А сейчас бабушка Галя изредка показывает свой китель с боевыми наградами уже правнуку…
---http://fakty.ua/146941-devushki-shturmany-derzhali-bomby-u-sebya-na-kolenkah-i-sbrasyvali-ih-rukami-cherez-bort-samoleta
Вечная Слава Солдатам Великой Войны!
|
|
|
|
| fleur_de_lys |
Дата: Воскресенье, 07.10.2012, 18:56 | Сообщение # 4 |
Генерал-полковник
Группа: Модераторы
Статус: Offline
|
Дунькин полк.
«Ночные ведьмы» или «Валькирии» -- так в годы Великой Отечественной войны немцы называли летчиц 46-го гвардейского авиационного полка. Этот полк был единственной боевой частью за всю историю Великой Отечественной войны, целиком и полностью состоящей из девушек. Каждая из документальных героинь фильма Евгения Руднева, Раиса Аронова, Ольга Санфирова, Руфина Гашева, Евдокия Носаль внесла свой личный вклад в дело Великой Победы. В основе документального фильма -- повесть А.Л. Пляца «Амазонки ХХ века».
Фильм расскажет об истории уникального полка, о судьбах девушек-летчиц, снискавших уважение и восхищение самых высокопоставленных военных, а также заслуживших своим подвигом почет и светлую память поколений русских людей.
В фильме принимают участие ветераны ВОВ, летчицы и штурманы 46-го гвардейского Таманского авиационного полка: Лариса Розанова, Ирина Ракобольская, Надежда Попова, Ольга Яковлева, Евгения Жигуленко.
Вечная Слава Солдатам Великой Войны!
|
|
|
|
| Admin |
Дата: Суббота, 03.11.2012, 04:48 | Сообщение # 5 |
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Статус: Offline
|
|
|
|
|
| Admin |
Дата: Суббота, 03.11.2012, 04:59 | Сообщение # 6 |
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Статус: Offline
|
Воздушные амазонки. Документальный цикл "Крылья"
|
|
|
|
| Тёма |
Дата: Воскресенье, 14.04.2013, 15:15 | Сообщение # 7 |
Генерал-майор
Группа: Модераторы
Статус: Offline
|
«Война, для всех война»
|
|
|
|
| Jiri |
Дата: Пятница, 22.11.2013, 22:14 | Сообщение # 8 |
Сержант
Группа: Пользователи
Статус: Offline
|
Добрый день.
Разрешите мне обратиться к вам с просьбой о помощи. Я чех из Чешской республики. Я пишу книги про героические подвиги советских пилотов времен ВОВ. Я собираюсь написать книгу про прославленный 46.гвардейский ночной бомбарировочный полк. Если у вас есть возможность, помогите пожалуйста с фотами.
С глубоким уважением Иржи Шишка
|
|
|
|
| fleur_de_lys |
Дата: Среда, 25.03.2015, 22:11 | Сообщение # 9 |
Генерал-полковник
Группа: Модераторы
Статус: Offline
|
Еще один фильм о легендарных летчиц
Вечная Слава Солдатам Великой Войны!
|
|
|
|
| lili7563 |
Дата: Пятница, 29.07.2016, 15:57 | Сообщение # 10 |
Рядовой
Группа: Пользователи
Статус: Offline
|
Коллеги, здравствуйте! Я бьюсь вот над какой проблемой: известно что на территории нашего Верхнедонского района Ростовской области во второй половине 1942 года
была 3 аэродрома :
1) Лопатино;
2) Между хутором Парижским и Новониколаесвким (Жуков прилетал пред прорывом );
3) под хутором Морозовский (женская часть, какурузники).
Хочется узнать какие именно это были дивизии, полки, их задания, действия...
Могли ли быть в Морозовском хуторе Ночные ведьмы?
Есть ли возможность это узнать в обход ЦАМО?
С уважением Лилия.
|
|
|
|
